Боевой разум

Кейт Уильям

Это было, как размышляла Кара, потенциальное бессмертие, похожее на бессмертие Дал’Рисс, где паттерн разума оставался прежним, хотя органические тела изнашивались и заменялись по пути.

Реакция на новую технологию была предсказуемой. Было много желающих эмигрировать в виртуальные миры, равномерно разделенных между молодыми людьми, которые ставили под сомнение ценности и значимость вселенной, в которой они родились, и пожилыми людьми, которые искали способ обмануть смерть. Было много и тех, кто считал, что эмиграция в виртуальный мир — не более чем изощренная форма самоубийства.

Кара

открыла глаза и вступила в Нирвану.

К свету всегда требовалось привыкнуть. Большинство доступных виртуальных миров были идеализированными версиями Земли или других пригодных для человека планет, но Нирвана была создана более изобретательно, сочетание воображаемого рая и в равной степени воображаемой цивилизации далекого будущего, где здания были построены из чистой силы, а жители перемещались сквозь ослепительный золотой свет силой мысли.

Перед ней парила молодая женщина, её форма почти терялась в свете и тумане. “Чем мы можем помочь вам, Кара?” Они знали, кто она, конечно, как только её Компаньон получил доступ к системе. Фигура перед ней была на самом деле аналоговой конструкцией одного из ИИ, создающих этот мир. Кара бывала здесь с визитами раньше.

— Я ищу Уиллиса Дэниелса, пожалуйста, — ответила Кара.

— Мне нужно проверить, доступен ли он, хочет ли он принимать компанию. Извините на минуту. — Туманная фигура исчезла со скоростью мысли.

Кара взглянула на себя. Персона ВиРсима, которую она сейчас использовала, была её аналоговым образом, одетым в серую униформу Конфедерации. Многие обитатели Нирваны, однако, лишены даже иллюзии твердых тел… особенно те, кто страдал от ДСТ.

Большинство военного персонала, пострадавшего от проблем дистанционной смертельной трансференции, оказались здесь, в Нирване, где немногие из видимых тел содержали какую-либо субстанцию. Тела эмигрантов всегда были нано-Д паттернированы, конечно, если было что паттернировать, с идеей, что они могут быть воссозданы позже, возможно, через клонирование из образцов клеток человека. К сожалению, большинство этих людей, казалось, потеряли форму своего тела, потеряли само представление о теле, и им было трудно проецировать что-либо даже отдаленно напоминающее образ их прежних себя.

Она могла чувствовать технических призраков, дрейфующих в тумане вокруг неё. Нирвана была задумана её программистами как своего рода высокотехнологичный рай, место, где бестелесные могли наслаждаться существованием до тех пор, пока не будет найден способ вновь соединить их с телами. Для Кары, однако, несмотря на золотой свет и парящие, эфирные формы, это место казалось скорее предвкушением ада, обреченные души, блуждающие по бесконечным просторам, бестелесные, бессильные, навсегда отрезанные от мира живых.

— Здравствуйте, капитан.

Она попыталась сосредоточиться на голосе. Это был голос Уилла, но не было ни лица, ни тела, к которому он был бы привязан. Вместо этого перед ней в нескольких метрах была какая-то плотность воздуха и света, концентрация сознания, каким-то образом ставшая нематериальной. Она улыбнулась этому. — Привет, Уилл. Как дела?

— Достаточно хорошо, капитан, — ответил голос. — Здесь не так уж плохо. Лучше, чем быть мозгомертвым,

я полагаю, как бедный Прич.

Она кивнула, чувствуя себя немного неуверенно. Причард вышел из битвы у Ядра с потерянным разумом, без надежды на загрузку или восстановление.

— Так. Как вы справляетесь без меня?

Она вздохнула. — Не очень хорошо, на самом деле. Жаль, что тебя больше нет в списке. Грядет битва. Большая.

Кара почувствовала веселье призрака. — Сеть атакует Землю.

— Ты знаешь?

— Эй, мы здесь может и призраки, но не полностью отрезаны от реального мира. Мы следим за всем волнением, поступающим через Сеть уже несколько часов.

— Что ты думаешь? Мы сможем остановить это? Остановить Паутину от уничтожения Земли, я имею в виду?

— Откуда нам, чёрт возьми, знать? — Он звучал горько. — Мы ничего не можем сделать отсюда.

— Ты можешь рассказать мне, что пошло не так на Ядре D9837.

Она могла почувствовать его кривую улыбку, даже если не могла её видеть. — Их было слишком много, а нас чертовски мало. Вот что пошло не так.

— Они используют ту же тактику на Земле. Три группы, нацеленные на Землю, Марс и солнце. Мы мобилизуем всё, что можем, чтобы попытаться остановить их, но перспективы не выглядят хорошо. — Она сделала паузу, собираясь с мыслями. — Вообще-то, я также хотела узнать о доступе к Сверхразуму. Дев — Дев Кэмерон — пытался связаться с ним, пытался получить помощь, но безуспешно.

— Он в битве. Принимает участие.

— Так я слышала. Он включил старую систему защиты от астероидов и, кажется, понемногу изматывает врага. Но Дев не может с ним поговорить. Даже не может, кажется, привлечь его внимание. Ты был здесь какое-то время. Можешь почувствовать… что-нибудь? Присутствие Сверхразума в Сети, может быть?

— Даже если бы мы могли, Сверхразум не стал бы нас слушать. Мы призраки, помнишь. Тени…

— Вы люди.

— Мы были. — Она почувствовала ужасную тоску в этих словах.

— Вы всё ещё люди. Разум — вот что делает человека, а не тело. Форма и размер тела, цвет, вес, возраст, ничто из этого не имеет гокнутого значения. Даже не важно, есть ли у тебя тело. Важно то, что тело развило, чтобы осознавать себя и взаимодействовать со вселенной, разум, душа, если хочешь. Вот всё, что имеет значение.

Уиллис, казалось, обдумал это. — Знаешь, — сказал он после паузы, — мы здесь не так уж отличаемся от мозгомертвых. Парни вроде Прича, они просто не могли удержать паттерн, понимаешь? И… и некоторые из нас тоже теряют его. Мне трудно думать о… о себе как о себе. Как об индивидууме. Было бы так легко просто отпустить… соскользнуть в море…

— Какое море?

Кара почувствовала колебание… и неспособность облечь мысли в слова. Отчасти это, подумала она, было растущим нежеланием продолжать этот разговор. Она задумалась, не слишком ли медленны для него её мысли, всё ещё привязанные к плоти, крови и костям. Или просто слишком укоренены в вещах, теперь уже несущественных, чтобы у них было что-то общее. — Мы называем это… мы называем это эфиром здесь. От старой идеи, что должно быть какое-то вещество в пространстве, чтобы свет мог в нём вибрировать. Понимаешь?