Богатство идей. История экономической мысли
Шрифт:
Петти предлагал пропорциональное налогообложение, налагаемое на потребление, поскольку только оно составляет «фактическое» богатство [Петти, 1940] [123] . Критерий пропорциональности «справедлив», поскольку не изменяет исходное распределение дохода (а по мнению Петти, различия в уровнях богатства и доходах необходимы для экономического роста). Кроме того, налоги на потребление поощряют бережливость, позволяют уйти от двойного налогообложения («поскольку ничто не может быть потрачено больше одного раза») и упрощают сбор статистики об экономическом положении страны, важной для эффективного управления. Фискальные правила должны быть однозначными, простыми, четкими и очевидными (также, чтобы избежать споров и судебных разбирательств, которые составляют социальный балласт), беспристрастными и с низкими издержками сбора.
123
В этом Петти предшествовал
3.4. Товар и рынок
Мы видели выше (подразд. 1.4), что первая стадия экономического теоретизирования состоит в формулировке ряда ключевых понятий, которые затем используются на второй стадии анализа для строительства теоретических систем. Вклад Петти в экономическую науку относился прежде всего к первой стадии. В этом разделе мы рассмотрим в связи с этим понятия первостепенной важности – очевидно взаимосвязанные понятия товара, рынка и цены, и рассмотрим форму, в которой соответствующие им концепции появлялись в работах Петти.
Что касается понятий товара и рынка, мы обратимся к нескольким страницам краткого эссе, написанного в форме диалога, «Диалога о бриллиантах», который оставался неопубликованным до 1899 г., когда Халл издал его в своем сборнике экономических работ Петти [Petty, 1899, p. 624–630].
Главных героев диалога двое: г-н А, представляющий самого Петти, и г-н Б, неопытный покупатель бриллианта. Последний рассматривает акт обмена как случайное событие, порождающее отношения конфликта между покупателем и продавцом, а не обычный эпизод в сети отношений, каждое из которых способствует установлению и поддержанию устойчивых поведенческих закономерностей.
Задача не из простых, поскольку специфические отдельные блага, включаемые в единую категорию рыночных товаров – бриллианты в нашем случае, – отличаются друг от друга по ряду количественных и качественных элементов, даже без учета отличающихся обстоятельств (времени и места) каждого отдельного акта обмена. Таким образом, в отсутствие нормы, которая могла бы позволить установить особый ориентир для цены бриллиантов, г-н Б рассматривает обмен как рискованный акт, поскольку для покупателя кажется невозможным избежать обмана в том, что для него является уникальным событием, со стороны продавца, который обладает более обширным знанием рынка.
При отсутствии сети регулярных обменов, т. е. в отсутствие рынка, особенности и обстоятельства упомянутого выше дифференцирования товаров работают так, чтобы сделать каждый акт обмена уникальным эпизодом, где цена будет определяться большими или меньшими договорными способностями со стороны продавца и покупателя. Существование рынка, наоборот, позволяет преобразовать значительную часть элементов, которые отличают каждый отдельный обмен от любого другого, в достаточно систематические различия в цене относительно идеального типа бриллианта, принятого в качестве ориентира. Таким образом, существует связь между появлением регулярного рынка, с одной стороны, и, с другой стороны, возможностью определения некоторых категорий благ как товара с репрезентативной ценой, абстрагируясь от всего разнообразия действительно совершаемых уникальных актов обмена.
Г-н А, эксперт, действительно знает о существовании точных количественных отношений между ценами различных видов бриллианта в зависимости от веса, размера, цвета и дефектов. После разъяснения способа, которым каждый элемент количественно оценен посредством оценочной шкалы, он продолжает объяснять, как каждый из этих элементов в отдельности, и также их комбинации, влияют на цену (с учетом того, что цена определенного вида бриллиантов была так или иначе принята за ориентир: проблема, рассматриваемая в подразд. 3.5 наст. изд.). Так, например, «общее правило относительно веса таково, что цена с увеличением веса на единицу возрастает вдвойне» [Petty, 1899, p. 627] [124] . Подобное правило относится и к размеру. Среднее значение цены, полученной на основе этих двух правил, определяет «политическую цену» (понятие, которое будет рассмотрено ниже), полученную на основании веса и размера. Это будет ценой за бриллиант без дефектов и с хорошим цветом. Поправочные коэффициенты будут применяться, чтобы определить цену бриллианта, имеющего дефекты или менее ценную окраску; значения для таких коэффициентов устанавливаются на рынке. Естественно, слепое применение этих правил для определения цен на бриллианты может привести в некоторой ситуации к абсурдным результатам, исправление которых потребует применения поправок, определенных опытом, а также простого здравого смысла.
124
Это правило, вместе с другими подобными, было также предложено Петти в «Беседе об использовании двойных пропорций» («Discourse concerning the use of duplicate proportions», 1674), где он попытался представить в терминах функций отношения между парами переменных в случаях, когда есть эмпирическая закономерность, связывающая рассматриваемые явления, и такие явления могут быть выражены количественно.
Работы Петти, таким образом, предлагают описание процесса абстрагирования, приводящего к понятию рынка и товара, отталкиваясь от многочисленных отдельных обменов, которые происходят в экономике. Необходимо, однако, сделать два замечания.
Во-первых, бриллианты являются товаром, цена которого в большей степени определяется их редкостью, зависящей от уровня спроса, чем издержками производства. И в случае этого товара имеется рынок, изолированный от других рынков, по крайней мере, в смысле производственных взаимосвязей.
Во-вторых, Петти только неявно определил аналитические последствия того факта, что сам по себе рынок является абстракцией. Давайте рассмотрим этот вопрос и попытаемся объединить наметки, предложенные в «Диалоге о бриллиантах».
Как мы только что заявили, рынок является абстракцией в том смысле, что каждый отдельный акт обмена касается определенного бриллианта, обмениваемого в определенные время и место по определенной цене. Рынок существует как понятие, которое полезно и действительно обязательно для понимания функционирования торговой (mercantile), а затем и капиталистической экономической системы. Оно дает возможность выделить из несметного числа индивидуальных обменов систему взаимодействий, которую можно рассматривать как репрезентативную для действительных отношений и которая может предоставить руководство к действию.
Те же самые соображения относятся к понятию товара. Фактически действительность состоит из бесконечного числа уникальных отдельных объектов. Мы группируем их в категории, такие как бриллианты, на основе некоторых сходств, которым мы приписываем первоочередную важность, игнорируя отличия, которые рассматриваются как побочные. Иными словами, товар не является атомом экономической действительности, но является самостоятельной абстракцией, которая уже подразумевает определенный уровень агрегирования.
Подходящий уровень агрегирования определен степенью взаимосвязей между различными актами обмена. Мы можем говорить о различных бриллиантах как о представителях одного товара с его собственным определенным рынком, потому что связи между отдельными обменами различных бриллиантов позволяют сделать приемлемой гипотезу о том, что они – один и тот же товар, так как они допускают сведение всех различий в весе, размере и качестве к количественной разнице в ценах. На подобных основаниях мы можем говорить о рынке яблок, или рынке фруктов, или рынке еды в целом: яблоки, фрукты или еду можно рассматривать, в свою очередь, как товар согласно уровню агрегирования, который представляется наиболее адекватным, с учетом отношений, которые выступают на первый план для класса производителей и класса покупателей [125] .
125
Типичный пример возможности определения товара на основе уровня абстракции, неявно подразумевающегося в данной аналитической системе, был предложен Петти [Petty, 1662, р. 89; Петти, 1940, т. 1, с. 72]: он отождествлял «хлеб» (или зерно, corn) с «едой» в целом, когда он говорил о «хлебе», который полностью удовлетворяет жизненно важные потребности, подобно «хлебу насущному» в молитве «Отче наш». Это отождествление было позже неявно принято Рикардо в «Опыте о влиянии низкой цены хлеба на прибыли с капитала» 1815 г. [Рикардо, 1955, т. 3, с. 15–40], который быстро подвергся критике Мальтусом (письмо к Рикардо от 12 марта 1815 г.: [Ricardo, 1951–1955, vol. 6, р. 185]. Позже гипотеза Петти была явно упомянута Маршаллом [2007, с. 493] и Сраффой [Sraffa, 1925, p. 61 n.]. Ситуация существенно отличается в современных теориях межвременного общего экономического равновесия с «условными» (contingent) рынками (см. также подразд. 12.2 наст. изд.), согласно этим теориям одно и то же физическое благо составляет столько различных товаров, сколько существует возможных моментов, в которых доступно благо, умноженных на количество возможных «состояний мира» в каждый момент (так что зонт в 227-й день в дождь отличается как товар от того же самого зонта, доступного в 184-й день или в 227-й день, но не в дождь). Аксиоматический характер таких теорий побуждает теоретиков думать, что вопрос о значении переменных является проблемой, внешней по отношению к самой теории. Но такой подход требует, как показывает пример выше, чтобы разукрупнение было доведено до максимальной степени: до «атома», а именно до понятия товара, не способного к дальнейшему разукрупнению. Таким образом, принимая во внимание бесконечность позиций в континууме пространства и времени и бесконечность возможных «состояний мира» (которые прибавляются к несметному числу различных физических характеристик товара, как в случае бриллиантов, что рассматривается ниже), число товаров стремится к бесконечности – так что кажется довольно вероятным, что их количество превысит число реальных актов обмена. Но тогда, по определению, мы не сталкиваемся с рынком, т. е. с сетью отношений между множеством покупателей и продавцов: понятие товара, предложенное такими теориями, несовместимо с понятием конкуренции. Пример, коротко изложенный здесь, показывает возможность логических противоречий, происходящих от различных значений, которые приписываются переменным, подвергающимся теоретическому анализу.