Богатство идей. История экономической мысли
Шрифт:
Некоторая степень абстракции также необходима в формулировке понятия цены. Без этого невозможно рассматривать аналитическую проблему определения относительных цен, т. е. обменных отношений между различными товарами. В действительности «цена» соответствует «товару»; это отражает разнообразие ценностей, каждая из которых относится к отдельному акту обмена, когда такие акты обмена затрагивают товары, достаточно схожие между собой, чтобы быть объединенными в категорию одного товара (как в приведенном выше случае «цены» «бриллианта»). Кроме того, мы должны ограничить набор актов обмена, который мы используем как основу нашего понятия цены, относительно времени и пространства, в которых они осуществляются.
Петти, таким образом, различал текущую цену и политическую цену; последняя соответствует теоретической цене, определенной на основе аналитической схемы, которая абстрагируется от многих элементов, существующих в действительности, но наделяемых второстепенным значением. Как мы увидим, это различие соответствует различию между внутренними причинами, определяющими политическую цену, и внешними
Петти непосредственно рассматривал эту проблему в одном отрывке «Трактата о налогах и сборах» и в «Диалоге о бриллиантах». В «Трактате» Петти представил три определения, которые разделяют различные понятия цены в соответствии с уровнем абстракции в анализе: естественная цена, политическая цена и текущая цена. Естественная цена зависит от достигнутого технологического уровня и уровня средств существования для рабочих. В дополнение к этому политическая цена учитывает социальные издержки, например, трудовые затраты сверх необходимого уровня: такие затраты Петти рассматривает как балласт, сигнализирующий о том, что фактическое производство ниже, чем потенциально возможное. Наконец, текущая цена определяется выражением политической цены через товар, используемый в качестве стандарта измерения [126] .
126
«Естественные дороговизна и дешевизна зависят от того, больше или меньше рук требуется, чтобы удовлетворить естественные потребности: хлеб будет дешевле, когда один может произвести на десятерых, чем когда он может прокормить лишь шестерых; таким образом, в зависимости от климата, люди вынуждены тратить больше или меньше. Но политическая дешевизна зависит от малого количества лишних рук в каком-либо деле сверх необходимого. К примеру, хлеб будет вдвое дороже там, где его выращивают 200 человек, выполняющих ту же работу, какую могли бы выполнить 100 человек. Если это соотношение будет помножено на пропорцию излишнего расхода (т. е. если к упомянутой причине дороговизны добавить ту, что вызвана расходами, превышенными вдвое), естественная цена окажется учетверенной, и она и будет истинной политической ценой, рассчитанной на естественных основаниях. А последняя, будучи соотнесенной с общепринятым стандартом – серебром, даст нам то, что мы ищем, – истинную текущую цену» [Petty, 1662, p. 90].
У «естественной цены» Петти таким образом есть значение целевой, или оптимальной, цены. Это фактически цена, соответствующая лучшей из доступных технологий и наиболее эффективному функционированию «политического тела». Для экономистов-классиков, от Смита до Маркса, «естественная цена» имела другое значение, которое соответствовало, скорее, «политической цене» у Петти: оно указывало на цену, регулирующую поведение на рынке и зависящую от фактических условий производства, преобладающих в экономической системе (Маркс впоследствии будет обозначать эти условия выражением «общественно необходимый труд») [127] . Представляется, что Петти различал эти два понятия в то время, когда развитие капитализма находилось лишь на начальной стадии, чтобы подчеркнуть более высокие затраты, связанные с современным ему, все еще отсталым уровнем общественной организации. Нужно также отметить, что текущая цена, упомянутая в отрывке выше, сама по себе является теоретической переменной, так как это просто политическая цена, представленная в денежном выражении. Но в то же время ясно, что есть и множество других элементов, влияющих на фактические обменные пропорции на рынке [128] .
127
Аналогия относится к используемой технологии: и политическая цена Петти и естественная цена экономистов-классиков основаны на преобладающей, а не на оптимальной технологии, к которой, как уже сказано, относится «естественная цена» Петти. Но согласно экономистам-классикам и Марксу, имеется механизм (конкуренция), который устраняет балласт и выражает тенденцию приводить преобладающую технологию к оптимуму. Петти вместо этого (что вполне понятно, учитывая эпоху, в которую он жил) приписывал такую роль, главным образом, институциональным реформам, направленным на повышение эффективности системы. (Элемент оптимальности присутствовал также и в смитовской концепции естественной цены, из-за ссылки на условия свободной конкуренции: см. также ниже, подразд. 5.6, и [Roncaglia, 1990b].)
128
«Однако, поскольку почти все товары имеют свои субституты, или заменители, и почти все потребности могут удовлетворяться разными способами, а также поскольку на цены товаров влияют в смысле повышения или понижения их новизна, вызванное ими изумление, пример вышестоящих лиц, а возникающие мнения приписывают вещам те или иные эффекты, что также увеличивает или уменьшает их цены, то мы должны добавить эти случайные причины к упомянутым выше постоянным причинам. В их благоразумном предвидении и учете заключается умение купца» [Petty, 1662, p. 90].
В «Диалоге о бриллиантах» Петти возвратился к различию между двумя группами факторов, влияющих на цену бриллиантов: внутренними факторами и внешними, или случайными, факторами. Первый тип факторов влияет на определение политической цены (т. е. теоретической цены), в то время как второй объясняет расхождение
В «Диалоге о бриллиантах» г-н А, эксперт по рынку, иллюстрирует это следующим образом:
Дороговизна или дешевизна бриллиантов зависит от двух причин, одна внутренняя, заключающаяся в самом камне, вторая – внешняя и случайная, например: 1) запрет на их добычу в странах, откуда они прибывают; 2) когда купцы могут потратить свои деньги в Индии с большей прибылью при покупке иных товаров и поэтому не привозят бриллианты; 3) когда они скуплены из опасения войны, чтобы составлять источник существования для изгнанников и неугодных людей; 4) если они украшают свадебную церемонию какого-нибудь великого правителя, куда большое количество людей должно прийти во всем великолепии, – любая из этих причин, если она очень значительна лишь в одной части мира, окажет влияние и на мир в целом, поскольку, если цена бриллиантов должна значительно вырасти в Персии, она также заметно вырастет и в Англии, поскольку крупные торговцы драгоценностями со всего мира знают друг друга, переписываются друг с другом и являются партнерами в большинстве значительных вопросов и вступают в крупные сговоры и интриги при покупке и продаже бриллиантов [Petty, 1899, р. 625].
Особенно интересно заключение отрывка, где Петти описал мировой рынок и подчеркнул факт того, что случайный дисбаланс на рынке в любой части мира может оказать влияние на любую другую часть, потому что местные рынки бриллиантов объединены в один, единый мировой рынок («крупные торговцы драгоценностями со всего мира знают друг друга»). Может также вызывать удивление то, что запреты, упомянутые выше, включены в разряд случайных факторов – при том что они относятся к институциональным условиям, и можно было бы ожидать, что они как таковые будут включены в число факторов, влияющих на политическую цену. Помимо незначительного внимания, которое Петти уделял вопросу последовательности между своими различными работами, возможно, что в своей самопровозглашенной роли советника короля он указывал на некоторые институциональные ограничения для развития обмена и экономики в целом как подлежащие устранению. Это в особенности относилось к ограничениям на внешнюю торговлю. Как мы подчеркнули выше, теоретическое различие между естественными ценами и политическими ценами, как и другие элементы анализа Петти, должно интерпретироваться в свете практических намерений автора, который хотел указать на вред, наносимый росту богатства Англии, определенными институциональными ограничениями. Но если оставить этот вопрос в стороне, мы сталкиваемся с разделением между естественными и политическими ценами, с одной стороны, и текущими ценами – с другой, что явно предвосхищает классическое разделение между естественными и фактическими, или рыночными, ценами.
3.5. Излишек, распределение, цены
Мы видели, как Петти способствовал концептуализации представления о работе экономической системы. Рассмотрим теперь степень и пределы его вклада в создание аналитической системы: вопросы излишка, цен и распределения, анализ которых составил золотой период классической политической экономии, но которые и сегодня составляют центральное ядро экономической теории.
В рамках сколь-нибудь продвинутых исследований различные аспекты данных вопросов проявляются как неразделимые. В самом деле, чтобы измерить излишек, необходимо определить относительные цены; это, в свою очередь, подразумевает гипотезы о распределении излишка между различными секторами (такие как гипотеза о единой норме прибыли, устанавливающейся в результате конкуренции) и между основными общественными классами. Однако в анализе Петти существенное связующее звено – адекватная теория цен – отсутствовало. Это позволяет нам рассматривать отдельно его понятие излишка и его идеи о мере ценности и обменных пропорциях.
Определение понятия излишка традиционно считается одним из наиболее значимых вкладов Петти, хотя для него самого излишек представал в частной форме ренты (и налогов), а также в производной форме ренты на денежный капитал (процента):
Предположим, человек собственноручно возделывает зерно на определенном участке земли, т. е. прикладывает ровно столько усилий по вспахиванию, боронению, севу, сбору урожая, его перевозке, обмолоту и веянию, сколько требует хозяйствование на этом участке, а затем откладывает зерно для последующего засева этого же участка. Итак, когда он вычитает семена, а также и то, что необходимо ему самому для пропитания и обмена с другими на одежду и другие необходимые предметы, тогда остаток зерна составит естественную и истинную земельную ренту этого года; и среднее значение за семь лет или же за иное количество лет, за которые голод и изобилие образуют цикл, дает нам нормальную ренту с земли, выраженную в зерне [Petty, 1662, р. 43].
Рента выражена здесь в физических терминах, как определенное количество зерна. Это возможно, потому что продукт является однородным, в то время как разнородные средства производства выражены в количестве единственного производимого товара; это относится и к труду, который, как предполагается, получает средства к своему существованию, также выраженные в зерне («то, что необходимо ему самому для пропитания и обмена с другими на одежду…»). Проблемы цен тогда не существует, поскольку неявно предполагается, что обменные пропорции между производимым благом и средствами производства являются заданными.