Богдан Хмельницкий
Шрифт:
вести войну можно; война эта будет иметь вид оборонительный, чтобы освободить
наши края от татарских набегов. Но татарская война повлечет за собою непременно
войну с Турциею. Турки должны будут помогать татарам, вышлют свои суда в Черное
море и, таким образом, мы вступим в войну с Турциею, не навлекая на себя укора в
нарушении мира; война с Турциею будет также иметь вид оборонительный и нация
наша должна будет поневоле согласиться вести ее. Король
чтобы употребить в дело Козаков, только для этого необходимы средства: пусть
Венеция и другие союзники дают нам по 500.000 скуди на год в течение двух лет;
король пошлет нарочное посольство в Персию для приглашения этого государства к
союзу против Турции. Король хочет быть уверенным, что он не будет оставлен своими
союзниками так, как был некогда покинут на произвол судьбы Владислав III. Король
желает, чтобы, в случае нужды, союзники помогали ему деньгами и мир пе мог быть
заключен одною какою-нибудь стороною без участия другихъ». Тьеполо и нунций
обещали помощь, но говорили, что об условиях договора надо писать к их
правительствам, а между тем настаивали, чтобы скорее дано было козакам позволение
ходить на море. В видах Венецианской республики Тьеполо хотел, чтобы козаки
поскорее вышли на Черное море и отвлекли турецкия силы от Средиземного.
Венецианский посол писал к своему правительству о денежных требованиях и,
вместе с тем, замечал, что необходимо сделать подарки некоторым панам и тем
приобрести их расположение. Между тем у польского короля началась тайная
переписка о турецкой войне с Московским Государством, с господарями валашским и
молдавским и с седмиградскии князем. Несмотря на тайну, с какою затевались эти
дела, бывшие в Польше купцы с Востока, армяне, тотчас передали в Турцию, что
польский король что-то замышляет, и Турция, чтобы не дать полякам повода к войне,
приказывала крымскому хану не пускать татар на польские земли.
В декабре 1645 года Тьеполо получил от своего правительства новые наставления.
Скупой венецианский сенат приказывал ему как можно более торговаться и не хотел
давать подарков польским панам. Тьеполо вступил снова в совещание с королем и
канцлером. Он добивался, чтобы Козаков пустили на море, и только в таком случае,
если это сделается, изъявлял от имени своей республики готовность давать
пожертвования: «Если идет дело об обороне Польши от татар,—говорил он,—то все,
что даст Венеция, будет не более как заем; если же вы намерены пустить Козаков на
Турцию и тем разорвать неприятельские силы, в таком случае наша республика обязана
будет
надо послать Козаков сжечь ихъ».
124
Через несколько времени венецианский посол виделся с гетманом Конецпольским.
Последний соображал, что средства для предприятия должны быть большие и
требовал, чтобы Венеция и другие союзники давали Польше по 500.000 скуди в
течение трех лет, а не двух и, сверх того, еще один миллион тотчас. Венецианский
посол представлял неудобство такого требования. Конецпольский уехал из Варшавы,
ничем не порешивши с послом.
Дело подвинулось без него. Король так тешился мыслью о войне, что мало вникал в
вопрос о её средствах, и потому был уступчивее. 13-го января 1646 года порешили на
том, что козаки на 40 чайках выйдут в море и будут жечь турецкия галеры везде, хотя
бы в самом Константинополе. Король согласился взять для этой цели 20.000 талеров,
хотя Конеццольский находил нужным 60.000. 3-го февраля порешили, что Венеция
будет давать польскому королю в течение двух лет 600.000 скуди и, сверх того, 500.000
талеров. Надеялись на соучастие господарей валашского н молдавского,
седмиградского князя и московского государя. Делали такия военные предположения:
молдавский и валашский господари будут действовать против турок на Дунае, каждый
с 20.000 воинов, сам король с козаками и наемным войском пойдет на Очаков, а гетман
Конецпольский, в соединении с московским войском, пойдет на Крым. Другие козаки
на чайках будут беспокоить турецкие берега, а Венеция будет сражаться с турками на
Средиземном море 1).
Надобно было обратиться к козакам, а чтоб они были способны служить
предприятию короля, нужно было снять с них наложенное ярмо и восстановить их
права. Это сделано было королем в пачале 1646 года.
Венецианский посланник сообщает, что в это время был послан козакам гонец с
такою целью. Другой современник, Освецим 2), секретарь коронного гетмана,
рассказывает, что козацкие старшины Ильяш, Барабаш, Хмельницкий, состоявший в
это время опять в звании войскового писаря 3), и Нестеренко приглашены были в
Варшаву; есть известие, что Хмельницкий перед тем был во Франции и совещался с
графом Врежи, назначенным посланником в Польшу, насчет доставки Козаков во
французское войско. Вследствие этих совещаний 2.400 охочих Козаков отправились во
Францию; они участвовали в 1646 г. при взятии Дункерка у испанцев герцогом