Бородинское поле
Шрифт:
– Контратаковать будет тот, кто оставил свои позиции.
Пусть вернут утерянное, кровью смоют свой позор. А вас,
полковник, я благодарю за верность фюреру и Германии. Да
поможет вам бог.
Гуттен надеялся не столько на бога, сколько на боевой
дух и свежие силы своего полка. Сказал приподнято:
– На участке моего полка русские не пройдут! Герои Сера
не опозорят германского оружия!
Гуттен передал трубку телефонисту и напряженно
уставился
сказать. С тех пор как лейтенант Кольб спас полковнику жизнь
в битве на реке Сер, в отношениях между командиром полка и
его адъютантом появилось нечто новое, напоминающее
отношения отца и сына. Кольб пользовался безграничным
доверием полковника и не прочь был злоупотребить этим
доверием. При всяком удобном и не совсем удобном случае
лейтенант старался выставить напоказ свою собачью
преданность полковнику. Его заносчивость и высокомерие
возбуждали неприязнь у офицеров. Но с полковником Кольб
был всегда учтив, даже угодлив.
– Мы будем контратаковать?
– спросил Кольб.
– Да, будем. Только не мы, не наш полк, - ответил Гуттен и
снова прильнул к стереотрубе.
В это самое время немецкая тяжелая артиллерия начала
обстрел наших позиций. Ее огонь был направлен на правый
фланг дивизии, туда, где советские войска вклинились в
оборону противника. Орудийные выстрелы и разрывы
снарядов сливались в единый гул, резкий и звенящий. Гул этот
усиливался и нарастал с каждой минутой. Из-за него уже не
было слышно ружейно-пулеметной стрельбы, которая то и
дело вспыхивала с обеих сторон. Потом к тяжелой армейской
артиллерии присоединились дивизионные пушки. Их снаряды
со свистом пролетали над НП и падали совсем невдалеке, в
расположении окопов, только что занятых советскими
войсками, на стыке первого и второго батальонов полка
Гуттена.
– Наши готовятся к атаке, - ни к кому конкретно не
обращаясь, резко, отрывисто сказал лейтенант.
Лицо его возбужденно сияло. Он притопывал озябшими
ногами, обутыми в сапоги, хлопал в ладоши кожаными
перчатками.
– Скоро будет жарко, Кольб, очень жарко, - глухо
отозвался полковник и отвернул поднятый было меховой
воротник своей бекеши, словно и впрямь потеплело от
начавшейся артиллерийской стрельбы.
– Танки, наши танки! - ликующим голосом воскликнул
лейтенант.
И действительно, девять немецких танков веером
двигались на восток. Два из них шли совсем недалеко от НП,
так что Гуттен слышал лязг их гусениц.
отделение солдат. Полковник прикинул вслух: "Рота. Маловато.
Даже очень мало". Кольб понял его и, глядя в тыл, обрадовал:
– Там еще идут!.. Еще две роты! - Голос лейтенанта,
резкий и пронзительный, оглушал.
– Не кричите, Кольб, - с оттенком досады поморщился
Гуттен.
– И умерьте свой восторг. Тем более что для него я не
вижу пока оснований.
Он мельком скользнул по лейтенанту теплым,
сочувственным взглядом и увидал, как обиженно дрогнули
уголки губ Кольба, а в надменных непроницаемых глазах его
вспыхнул злой свет. Прежде полковник не замечал во взгляде
своего адъютанта холодной жесткости. Сейчас же этот дерзкий
тяжелый взгляд Кольба ему не понравился, неприятно задел.
В нем полковник усмотрел вызывающее недружелюбие.
Канонада усилилась. Это наша артиллерия открыла
ответный огонь. Полковник снова прильнул к стереотрубе.
Снаряды рвались на стыке окопов первого и второго
батальонов, как раз там, куда устремились контратакующие
танки и пехота немцев. "Пытаются остановить наших, -
подумал полковник, всматриваясь, как сокращается
расстояние между разрывами снарядов и танками. -
Напрасные старания. Не остановят". И в самом деле,
поначалу огонь нашей артиллерии был жиденький, и танки как
ни в чем не бывало продолжали идти вперед, к окопам,
занятым советскими войсками. Из окопов, очевидно, стреляли,
потому как - полковник это видел - упали несколько солдат,
бегущих за танками. Но остальные старались не отрываться от
танков. Зато две роты, шедшие в атаку, продвигались, как
показалось полковнику, непростительно медленно, хотя ничто
им не мешало, по крайней мере неприятельские снаряды до
них не долетали. Вот они поравнялись с НП, и полковник не
выдержал, возмутился:
– Какого дьявола! Ползут как черепахи! Темп! Темп!
– Разрешите мне? - сделав порывистое движение к
выходу, допросил лейтенант.
– Нет, - твердо, но спокойно сказал Гуттен. - Успеете,
Кольб. Придет и наш черед.
– А про себя подумал: "Сейчас
самое время поднять в атаку первый батальон". Но, вспомнив
категорическое "нет" командира дивизии, лишь сокрушенно
вздохнул.
Он уже решил было идти на свой КП, как вдруг
невиданной силы раскатистый гром встряхнул землю. Это был
не один мощный взрыв. Это была серия взрывов, слившихся в