Бородинское поле
Шрифт:
расхаживал солдат с автоматом. Как было заранее условлено,
все цели с правой стороны улицы берет на себя танк
командира взвода, цели же по левую сторону - второй танк,
которым командовал опытный, уже понюхавший пороху и тоже
награжденный медалью "За отвагу" старший сержант Добрыня
Никитич Кавбух. Третий танк, сержанта Андрея Епифанова,
прикрывал своих товарищей с тыла. Макаров повел свой танк
на "опель-капитан" и фургон. Легковую
как фанерный ящик, фургон опрокинул. И тут его осенила
догадка: должно быть, рядом штаб. Приказав механику-
водителю притормозить и даже дать немного задний ход, он,
всматриваясь в ряды домов, увидел, как из двухэтажного
кирпичного дома выскакивают военные. Они ошалело
метались в свете фар, и расторопный наводчик, не дожидаясь
команды, всадил в дом один за другим два снаряда, а затем
стал поливать парадную дверь свинцом из пулемета.
Игорь Макаров понимал, что гитлеровцев,
ошеломленных внезапностью, охватил панический страх и
сделал их на какое-то время беспомощными. И потому, быстро
соображал лейтенант, пока враг не пришел в себя, его надо
лупить изо всех сил, расстреливать из пушек и пулеметов,
таранить броней, давить гусеницами. Главное в создавшейся
ситуации - не дать фашистам опомниться. Игорь Макаров, в
отличие от своего старшего брата Глеба, был не в меру горяч,
стремителен и самонадеян, в то же время обладал быстрой
реакцией на любую перемену в обстановке. Казалось, ничто
его не может застать врасплох и обескуражить. Но, как
большинство увлекающихся натур, он тоже увлекся,
охваченный азартом боя. Решив, что в двухэтажном кирпичном
здании размещается какой-то немецкий штаб - а оно так и
было в действительности, - Игорь Макаров обрушил на эту
цель весь огонь своего танка, стараясь раздавить и уничтожить
все, что было в этом доме и возле дома.
Танк приближался к дому и бил зажигательными в окно
второго этажа, в то время как из окна первого этажа хлынули
клубы дыма. Танк Добрыни Кавбуха, легко разделавшись с
грузовиками, стоящими по левую сторону улицы, обогнал
командира взвода и пошел впереди. На какую-то долю минуты
он попал в свет фар командирского танка, и механик-водитель,
приняв его за немца, в тревоге доложил:
– Товарищ лейтенант, впереди немецкие танки!
– Бронебойным! - скомандовал Игорь и прильнул к
смотровой щели.
Встреча с фашистскими танками не предвещала ничего
хорошего и сразу остудила пыл лейтенанта. Вдруг он увидел,
что
послышался торопливый голос Кавбуха:
– Товарищ командир, погасите свет, свет погасите! Вы
демаскируете меня...
Тут он все понял и что есть силы закричал:
– Отставить огонь! Впереди нас - Кавбух... Кто тебе,
дьяволу, разрешил наперед батьки подставлять свой голый зад
под наши снаряды?
Макаров погасил фары, и все вокруг погрузилось в
кромешную тьму, в которой трудно ориентироваться даже
тогда, когда знаешь город, как свой дом. Никто из танкистов
Игоря Макарова до сих пор никогда не бывал в Орле. Ночной
незнакомый город. Танки идут, как слепые, по узкой улице -
того и гляди, врежутся в дерево или в дом. Лейтенант
приоткрыл верхний люк, всмотрелся в темноту. Сквозь гул
моторов и лязг гусениц он расслышал недалекие разрывы
снарядов и пулеметную дробь. Догадался: на параллельных
улицах два других взвода их роты бьют фашистов. Справа и
слева разбуженную черноту ночи вспарывали яркие лучи фар
и факелы подожженных автомашин. Макаров оглянулся. Нет,
за его спиной не было видимого огня. Огонь в подожженном им
двухэтажном здании еще не разгулялся, не набрал силу.
Пламя билось внутри кирпичных стен.
На перекрестке улиц Добрыня Кавбух осветил немецкие
танки. Приземистые стальные туши с опущенными хоботами
орудий стояли под деревьями нестройными рядами. Трудно
было определить их число. "Во всяком случае, не меньше
десятка", - решил Кавбух и в минутном замешательстве
притормозил свой танк, поджидая командира и Епифанова.
Возле немецких танков поднялась суета. А в это время
заряжающий, он же радист командирского танка, доложил
Макарову приказ капитана Гусева отходить на сборный пункт.
"Хорошенькое дело - отходить, когда мы лоб в лоб столкнулись
с фашистскими танками", - в азарте подумал Игорь и подал
команду наводчику.
Танк Макарова подошел в упор к вражескому танку,
освещенному ярким лучом прожектора,. Дуло его пушки едва
не касалось желтого креста, зыбко вздрагивающего на серой
броне. Прозвучал выстрел. За ним сразу же второй,
произведенный танком Кавбуха. Погас свет, и теперь в темноте
ночи пулеметная дробь казалась резче, трескучей. Лишь на
какой-то миг освещая немецкие танки, чтобы взять их на
прицел, Игорь посылал снаряд за снарядом, в упор, не думая о