Бородинское поле
Шрифт:
дорожил уникальной скульптурой. На письменном столе Глеба
Трофимовича стоит отлитая из матового фарфора
скульптурная группа: Сталин и Василевский. Верховный
Главнокомандующий сидит в кресле, сосредоточенно
склонившись над развернутой на коленях оперативной картой.
Начальник Генерального штаба маршал Василевский стоит
рядом и дает какие-то пояснения. Скульптор Борис Едунов -
великолепный жанрист и портретист - с поразительной
душевной
передал непринужденность атмосферы и характера
персонажей. Эту уникальную скульптуру генерал Макаров
приобрел по счастливому случаю. И теперь вот еще
драгоценный подарок: книга Жукова.
Генерал не выпускал ее из рук, и Александра Васильевна
догадывалась, что он сегодня не пойдет в спальню, останется
в своем кабинете и будет читать эту книгу всю ночь.
– Ты здесь будешь спать?
– Да, да, Сашенька, здесь. Хочу почитать.
Он начал читать не с начала, не с первой главы, а с
описания битвы за Москву. Читал, а в душе поднималась
какая-то горячая упругая волна, подступала к сердцу, вздымала
грудь. Это были и его, Глеба Макарова, воспоминания, не
написанные на бумаге, но заново воспроизведенные в памяти.
И хотя в книге Жукова не упоминалось имя командира полка
Макарова, он не был в обиде на автора и многие страницы
относил на свой счет, на счет 32-й дивизии Виктора Ивановича
Полосухина, на счет пятой армии, которой тогда командовали
генералы Д. Д.Лелюшенко и Л.А.Говоров. Его поразили и
восхитили слова Жукова, сказанные по адресу Сталина. Как
известно, в годы войны Жуков пользовался безграничным
доверием Сталина, который высоко ценил в нем
полководческий гений. И тем более прискорбно, что после
войны прославленный маршал попал в немилость к Сталину.
Но Жуков не затаил обиды и в своих воспоминаниях с
откровенностью солдата, великодушием и мудростью
Гражданина писал: "...на протяжении всей войны И. В. Сталин
вместе с Центральным Комитетом партии и Советским
правительством твердо руководил страной, вооруженной
борьбой и нашими международными делами... Как военного
деятеля, И. В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с
ним прошел всю войну. И. В. Сталин владел вопросами
организации фронтовых операций и операций группы фронтов
и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и
в больших стратегических вопросах. Эти особенности И. В.
Сталина как главнокомандующего особенно проявились,
начиная со Сталинграда. В руководстве вооруженной
в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, богатая
интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической
обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие
врагу, провести ту или иную крупную наступательную
операцию. Несомненно, он был достойным Верховным
Главнокомандующим".
– Великие и умные великодушны, они могут во имя
правды подняться над личным; дураки и ничтожества
мстительны и злопамятны, - вслух размышлял Макаров над
прочитанным. Он не спешил листать страницы, не мчался
галопом по тексту; он вдумывался и часто, оторвавшись от
чтения, прикрывал глаза и погружался в размышления. Он
думал над превратностями судьбы. Жуков был его кумиром, и
Макаров считал, что в образе этого полководца и гражданина
воплотились лучшие черты русского характера. Он вспоминал,
как однажды, отдыхая в Крыму в военном санатории,
встретился с Жуковым. В то время маршал уже был, что
называется, не у дел. Он приехал отдыхать вместе с женой,
дочерью и тещей. Его никто не встречал. У закрытых на замок
железных ворот санатория он со своей семьей появился в
неурочное время: в так называемый мертвый час. Маршал,
одетый в штатский костюм, стоял у закрытых ворот в
некотором затруднении. Полководец, перед армиями которого
открывались ворота немецких городов и крепостей, был слегка
смущен перед воротами санатория, на которых висел
увесистый замок, а за воротами, у пивной палатки, стояла
группа отдыхающих офицеров, по-своему использовавших
время мертвого часа. Они, как и маршал, были в штатском, но
их выправка, их мужественные, решительные лица говорили о
том, что это были боевые майоры, подполковники и
полковники.
– Товарищи, - обратился к ним маршал, - как пройти на
территорию?
Другой проход, открытый во время мертвого часа, был с
противоположной стороны. Но... Офицеры переглянулись. Это
было какое-то мгновение, не требующее слов. Лишь один
молодой статный полковник с красивым бронзовым лицом
сказал:
– Минуточку, товарищ маршал.
И не успели маршал и его спутники, что называется,
опомниться, как четыре офицера одновременно с обеих
сторон подхватили створчатые железные ворота, подняли с
петель и бросили к ногам изумленного и до слез растроганного
полководца. И тот же статный полковник, сделав