Бородинское поле
Шрифт:
чувство, а не мимолетная страсть. Убить любовь, подавить ее
в себе, подчинив чувства холодному рассудку, так же грешно,
как лишить человека веры и надежды.
Валя охотно соглашалась с такой защитной философией
и на призыв мужа бросить работу и приехать к нему в
Зауралье на постоянное жительство, хотя у военных понятие
это относительно, отвечала решительным "нет". Святослав
знал, что гостиница в Подгорске готова и Валя свободна от
своих
связываться, обойдутся без нее. Валя думала иначе. Здесь, в
мастерской Олега, стоял сделанный его руками макет
гостиницы в Энске, сказочный дворец, где стройная
композиция, возведенная в высокую гармонию, придала
зданию монументальность, изящество и простоту. Глядя на
этот макет и любуясь им, она чувствовала и себя соавтором
этого необычного творения, строительство которого уже
началось. Валя работала над эскизами настенной мозаики.
Именно в мозаике с наибольшей силой проявился ее талант
художника-декоратора и монументалиста. Созданные ею
мозаичные панно сверкали так ярко и впечатляюще, что о них
хотелось сказать: это застывшая музыка. Она волновала и
возвышала, как творения великого мастера. Не фрески, а
именно музыка. Олег радовался и восхищался, он говорил ей
душевно:
– Мозаика - твой Пегас, лелей его, и он вынесет тебя на
Парнас. Ты, может, сама еще не знаешь, какое эмоциональное
богатство, какой восторг таят твои панно. Они исторгают
любовь и высокое благородство.
– Ты преувеличиваешь. Ты не можешь быть объективным,
родной мой, - искренне и нежно возражала Валя.
– Мне просто
радостно работать с тобой. Я счастлива и благодарна судьбе
за это счастье.
Она опустилась в кресло, стоящее рядом с тахтой, на
которой сидел Олег, и взяла его руку. Продолжала, глядя на
него искристыми ясными глазами:
– Помнишь тот июнь и море сирени? Это было чудесно,
как великий праздник. Я боялась, что такого больше никогда не
будет, что угар пройдет и все станет будничным. Потом я
поняла, что это не угар и это не проходит. Я не могу без тебя.
Когда мы не видимся, я думаю о тебе, разговариваю мысленно
с тобой, советуюсь.
Голос ее звучал мягко и тихо, переходя на шепот.
– И я тоже боялся потерять тебя. Время подтвердило, что
это не угар, не вспышка. И мы бессильны перед стихией, не
можем с ней справиться.
– И не надо. Пусть все будет так, - проникновенно сказала
Валя.Она сидела в низком кресле, положив нога на ногу, и
неглубокий разрез темно-коричневой юбки кокетливо обнажил
ее
кофточка с длинными рукавами, модная в то время и
называемая батником, изящно облегала ее хрупкие плечи.
Олег смотрел на нее влюбленно и задумчиво, и по загорелому
лицу его пробежала грустная тень. Спросил после долгой
паузы:- А что Святослав? Зовет?
– Уже не зовет. Я ответила, что не могу бросить работу. В
работе моя жизнь. Не могу оставить Галинку. По-моему, он
догадался, что дело не только в работе и Галинке. Я как-то
хотела написать ему правду. Признаться. И не решилась.
Зачем приносить человеку боль и страдания? Он ни в чем не
виноват. Пусть лучше так, как есть.
– Ложь во спасение - святая ложь, - сказал Олег и
вздохнул облегченно.
Валя встала, не отпуская его руки, приложила его ладонь
к своей горячей щеке и сказала:
– Покажешь свои новые проекты?
Олег кивнул и поднялся. Он понял: она решила уйти от
неприятной темы. Достал свернутые в рулон проекты,
расправил и кнопками прикрепил к щиту. Валя увидела
выполненный акварелью рисунок нарядного шестиэтажного
здания в форме амфитеатра, расположенного на берегу пруда
и окруженного зеленью.
– Подмосковный санаторий "Радуга", - пояснил Олег.
– Все
в одном помещении: комнаты, столовая, процедурные
кабинеты, зрительный и спортивный залы, библиотека,
читальня. Сооружается из монолитного бетона на цветном
цементе. Наружные стены, без декораций, гладкие, должны
создавать впечатление легкости и масштабности. В
первоначальном варианте все было не так. Здание четко было
расчленено на три пояса, притом нижний решен крупно,
монументально - кованный и обработанный "под шубу" гранит.
Верхние этажи, облицованные тонко пиленным естественным
камнем, расчленены пучками полуколонн.
– Но это, наверно, очень дорого?
– сказала Валя.
– Конечно, гранит "под шубу" и пиленый камень стоят
немалых денег. Но даже не в этом дело: заказчик
состоятельный, он на все согласен. Меня смутило другое:
горизонтальные и вертикальные членения нарушили единство
ритмов, перегрузили композицию, изрезанная стена стала
мелкомасштабной, какой-то беспокойной. И я отказался от
такого варианта, заменив его этим. Здесь передо мной стояло
несколько проблем. Прежде всего - глухая стена или стекло?
Я, как видишь, выбрал первое. Мне кажется, глухие интерьеры