Бородинское поле
Шрифт:
талантливых, умнейший из прекрасных.
Ариадна имела ключи от квартиры своей подруги,
уехавшей отдыхать куда-то на юг, для Коли обитель эта была
уже знакома - встречались там и раньше, - и они направились
туда, несмотря на поздний час. Ариадна вела себя так, словно
и не было между ними размолвок и похолодания, точно так, как
в первые месяцы их близости. Она возвращала Колю к
прошлому, овеянному романтикой Ботанического сада с его
розарием,
полянами, голубыми елями и белками-попрошайками на
аллеях. У Коли было отличное настроение, и он по простоте
душевной признался ей, что вначале было приревновал ее к
Матвееву, а теперь понял, что напрасно, что благодаря
Матвееву у них сегодня получился такой прекрасный вечер, как
когда-то в давние времена.
Это был именно тот момент, которого ждала Ариадна,
чтоб обратиться к Коле с просьбой Матвеева. Целуя и лаская
его, она убеждала, что ничего тут страшного нет и всю
ответственность она берет на себя. И Николай Фролов не
устоял - дал слово, пообещал, сказав самому себе: будь что
будет. Нельзя сказать, что Коля не отдавал себе отчета в том,
что он поступает противозаконно. Понимал, но при
сложившихся обстоятельствах дал слово и уже затем, когда
прошел угар страсти, не хотел изменять своему слову.
Тем не менее разговор состоялся. Как только Коля в
хорошем расположении духа возвратился с сыном с
воскресной прогулки, Зина сообщила, что звонил какой-то
неназвавшийся мужчина, спрашивал, где Николай Николаевич
и когда он вернется. Коле не пришлось долго биться в
догадках, кто б это мог им интересоваться: раздался
телефонный звонок, и Брусничкин взволнованным голосом
сообщил, что им, то есть Брусничкину и Фролову, нужно
немедленно встретиться по делу весьма серьезному.
– -А что случилось?
– весь в напряжении спросил Коля.
Ему подумалось, что случилось что-то с Ариадной.
– Пока ничего, то есть еще есть возможность отвести
беду, пока не поздно, - сбивчиво ответил Брусничкин, но Коля
требовал конкретного разговора:
– О какой беде вы говорите?
– Мы с Ариадной Павловной считаем, что вам нужно
сейчас же подъехать к нам и здесь мы совместно все обсудим.
– Что обсуждать? Я вас не понимаю, - не сдавался Коля.
Он решил, что Брусничкин из ревности затевает против него
какую-то каверзу. Тогда он услышал в трубке слабый, какой-то
упавший голос Ариадны:
– Коля, беда случилась. Надо встретиться. Непременно.
Это важно и для тебя и для меня.
– Но вы можете сказать толком, в чем дело?
–
Коля.- Дело касается квартиры Матвеева, тех злополучных
сантиметров, - наконец объяснила Ариадна.
Все стало ясно Николаю Фролову, ясно и тяжко, как-то
мерзко, стыдно и муторно. "Этого надо было ожидать", -
мысленно повторил он, ничего не говоря в трубку телефона.
Его спугнул голос Брусничкина:
– Так мы вас ждем.
– К вам я не поеду, - спокойно, взяв себя в руки, ответил
Коля.
– Встретимся у метро.
Неприятности приходят внезапно, они словно нарочно
выбирают момент, когда у человека хорошее настроение: мол,
на тебе и помни, что радости, как и счастье, недолговечны. На
вопрос жены, кто звонил и что случилось, Коля ответил
лаконично и неопределенно:
– С работы. Там неприятность. - И поспешно ушел на
свидание с Брусничкиным.
Леонид Викторович поздоровался с Колей тепло и
ласково, как со старым, близким приятелем. Вид у него был
более чем взволнованный - испуганный. Этот страх Брусничкин
напускал на себя преднамеренно, чтоб он передался и
Фролову: мол, тогда будет податливее. Разговор свой с Колей
Брусничкин обстоятельно продумал, отрепетировал в уме.
Начал тихим скорбным голосом:
– Случилось непредвиденное. Какой-то негодяй капнул в
Комитет народного контроля о потолке. Учреждение это, сам
понимаешь, суровое, им лишь бы за что уцепиться, а там
пойдут разоблачения, оргвыводы и всякие неприятные акции.
Им же надо свою зарплату оправдывать. Народный контроль!
Звучит. Короче, в пятницу вызывали в это учреждение Ариадну
Павловну. Она не могла пойти, поскольку ей нездоровится.
Ходил за нее я. И вот сюрприз, я думаю, он пойдет нам на
пользу. Приглашает некто товарищ Сухов Петр Степанович. Он
ведет это дело о десяти злополучных сантиметрах. Заметьте -
уже дело.
Леонид Викторович сделал паузу, покусал верхнюю губу и
подозрительно, как заговорщик, посмотрел на проходящих
мимо них людей. Взволнованный голос его перешел на шепот:
– Вам фамилия Сухов ни о чем не говорит? Не помните
такого?
– Коля пожал плечами и отрицательно покачал головой.
– На фронте под Москвой командовал взводом на зеленом
островке. Ранен там. Его Остапов сменил. Потом он
командовал ротой, батальоном. Это уже под Двориками, где
вас немцы в стоге прихватили.
– Помню, - кратко и строго отозвался Коля.
– Он сейчас в народном контроле. Изменился, конечно,