Бородинское поле
Шрифт:
газету, Варя помчалась на Верхнюю Масловку к родным, чтобы
порадовать их чрезвычайной вестью. Отца уже не застала
дома: ушел на работу, а Вера Ильинична, как только Варя
переступила порог, ошарашила ее слезливо:
– Игорек-то наш раненый лежит, в Туле. Письмо вчера
получили, собиралась сегодня к тебе поехать. Навестить бы
его надо. Ты одна у нас только и можешь съездить. Отпросись
у Бориса Всеволодовича. Дело-то какое.
И
показать его дочери, а Варя сразу порадовала мать приятной
новостью, подавая взамен письма газету:
– Вот, читай: твой сын, дорогая мамочка, Герой
Советского Союза. Поздравляю тебя, - и поцеловала ее в
смоченные слезой морщины.
И хотя Игорь писал, что ранение его пустяковое, что
больше недели он не пролежит, что ему вообще нечего делать
в госпитале, так как рана быстро заживает, все же на другой
день с письмом профессора Остапова Варя помчалась в Тулу.
И действительно, ранение было неопасным, дело хоть и
медленно, но шло на поправку. Приезду сестры Игорь
несказанно обрадовался. Главным врачом госпиталя, в
котором лежал Игорь, оказался бывший ученик Бориса
Всеволодовича, и поэтому он без всякой канители разрешил
Варе перевезти брата из Тулы в Москву для дальнейшего
лечения у профессора Остапова. В столичном госпитале Игоря
навещали мать и отец, подолгу беседовали с ним и
радовались тому, что сын выглядит и чувствует себя
молодцом. Игорь не унывал, был со всеми общительным,
веселым, правда, немножко возбужденным.
В госпитале старшей сестрой отделения работала Саша
Фролова. Впрочем, Сашей она была только для Вари, с
которой как-то сразу подружилась и близко сошлась, а для всех
остальных - Александра Васильевна. Варя была моложе Саши
на восемь лет, но для дружбы такая разница в возрасте не
имеет значения. Да Саше никто и не давал тридцати двух; эта
яркая, солнечная, зеленоглазая блондинка с тонкими чертами
лица, на котором часто светилась милая, очаровательная
улыбка, выглядела совсем юной. Она одевалась строго и со
вкусом, следила за собой; в ее привычках, жестах, манере
держаться, разговаривать, во всем внешнем облике не было
ничего нарочитого, искусственного. При всей своей хрупкости,
нежности и доброте она обладала сильным характером,
твердым и настойчивым, умела постоять за свои убеждения и
от принципов своих, от своего решения не отступала ни на шаг.
Раненые ее любили и уважали, относясь к ней с трогательной
солдатской доверчивостью. Они
внимательность и ласка к ним не были принужденными. Все
шло от чисто любящего сердца.
Варя и Саша быстро, как это бывает у бесхитростных,
душевных женщин, доверились друг другу, делились своими
печалями, заботами и радостями. Впрочем, последних было
немного в этот тяжелый октябрь 1941 года. Пожалуй,
единственной большой для них обеих радостью был Игорь,
живой, выздоравливающий, неунывающий герой. Часто
поздними вечерами после отбоя во время дежурства Саши и
Вари Игорь выходил из палаты и, подсев к их столику, вел
полушепотом рассказ о делах фронтовых.
Все, что он им рассказывал, было доподлинной правдой,
без прикрас. А он рассказывал о ночном десанте в занятый
немцами Орел, о Бурде и Лаврененко, о Добрыне и Кирюхе, о
гибели лейтенанта Гришина, о сгоревших в танке своих
товарищах. Но в его рассказах не было густой черной краски,
ужаса, безысходности и уныния.
Не было ничего удивительного в том, что Игорь Макаров
влюбился в Сашу, как говорится, с первого взгляда, даже не
зная, что она за человек, есть ли у нее семья. Влюбился, да и
все тут, влюбился той торопливой безотчетной любовью,
которой влюблялись в госпиталях молодые лейтенанты в
молоденьких сестер и санитарок.
Саша была старше Игоря на десять лет. Техник-
экономист по образованию, она, проводив мужа в армию в
июне сорок первого, сразу же поступила на курсы медсестер и,
окончив их, пошла работать к Борису Всеволодовичу.
Четырнадцатилетнего сына своего Колю она оставила при
себе, когда из столицы эвакуировали детей в тыл. Свежая
красота Саши воспламенила воображение Игоря, и он не
очень-то старался скрывать свои чувства. Это видели обе
женщины: Саша и Варя.
– Мой братец определенно в тебя влюблен, - говорила
Варя. - Он весь преображается при одном твоем имени, и,
кажется, это благотворно влияет на его рану.
– Ах, милый наивный мальчик, он, наверно, не знает, что
у меня четырнадцатилетний сын и я жена солдата, от которого
уже два месяца нет весточки.
Однажды наедине Игорь сказал Саше, краснея:
– Я считал нашу Варю красавицей. Она действительно
интересная. Но когда я увидел вас, я понял, что такое женская
красота.
– Вы, Игорь, ошибаетесь и все преувеличиваете, -
остановила она. - В вашем возрасте обычно не видят и не