Борстальские подонки

Грэм Том

– Я не могу с этим бороться. Я коп! Я всего лишь чертов коп!

– Всего лишь коп?
– сказал Нельсон.
– В том, чтобы быть копом не может быть никакого "всего лишь", Сэм. Это призвание свыше.

– Я схожу с ума, Нельсон.

– Вовсе нет, братишка. Не сходишь ты с ума.

Сэм вонзил себе в лицо ногти: - Я... схожу... Ты меня не понимаешь, Нельсон. Да и как тебе понять? Как вообще кто-то сможет понять меня? О боже, у меня едет крыша, у меня едет крыша, у меня неслабо так едет крыша.

– Открой глаза, братишка.

– Нельсон, я... я не думаю, что смогу.

–

Открой глаза и посмотри. Это все, что надо сделать.

Сэм отпустил руки от лица и увидел, что Нельсон открывает позади бара дверь, ведущую в заднюю комнату. Но за дверью вместо обычной картины сваленных в груду коробок с чипсами, старых счетов, упаковочных ящиков и различного барахла Сэм увидел обширное пространство, бескрайнюю равнину под мерцающим небом, сияющим чистым, холодным светом.

В следующее мгновение Нельсон захлопнул дверь, отрезав этот вид от их взглядов. Чистый белый свет еще секунду сиял из щелей между косяками - но тут же погас. Нельсон стоял спиной к двери, ухмыляясь Сэму своей огромной и зубастой, как у чеширского кота, улыбкой.

– Это заставит тебя умолкнуть, - улыбнулся он.

– Что... что я только что видел?
– тихо спросил Сэм.

Нельсон вцепился зубами в свиную шкварку и понимающе вздернул брови.

Чуть слышным шепотом Сэм спросил: - Кто ты такой, Нельсон?

– Я? О, я разный для вас всех, парни. Очень разный. Я что-то вроде...
– Он на мгновение задумался, подыскивая верное выражение.
– Я что-то вроде паспортного контроля. Или, может, вышибалы в клубе. Или чего-нибудь похожего.

– Ты... ангел?

– Ангелы едят свиные шкварки?

– Как будто бы да.

Нельсон улыбнулся.
– Ангелы, черти... Что в имени тебе моем? Для тебя я Нельсон, парень, что подает тебе выпивку и выслушивает твои горести, после тяжелого дня за поимкой плохих людей. Но теперь ты, может быть, видишь, что я тебе говорил: я хорошо понимаю, каково тебе, Сэм. Лучше, чем кто-либо другой.

– Где я?
– спросил Сэм.

– А ты как думаешь? В местной пивнушке!

– Но "Railway Arms" на самом деле не паб, так ведь?
– сказал Сэм.
– А 1973 год на самом деле не 1973 - в смысле, не настоящий 1973 год.

– Так и не совсем так.

– Не слишком-то ты помог, Нельсон.

– Ну, на это вопрос не так просто ответить.

– Мне нужно знать, где я!

– Тогда я тебе покажу, - Нельсон поставил на стойку пустой стакан и показал на него пальцем.
– Это, Сэм, твоя жизнь. Твоя старая жизнь, которая осталась позади. Та, откуда ты пришел. А это, - в полуметре от пивного стакана он поставил нетронутую бутылку "Джонни Уокер Ред Лейбл", - эта прекрасная бутылка жидкого золота - то, куда ты идешь. Твой конечный пункт, где все отлично. Но он все еще далеко. Сейчас, Сэм, ты где-то здесь...
– он достал из пакета свиную шкварку и аккуратно положил ее на стойку.
– Это ты. Между пустым пивным стаканом и запечатанной бутылкой. Вот где ты, Сэм. В пути. По дороге сюда.

Нельсон ухмыльнулся и постучал по бутылке "Джонни Уокера".

Сэм медленно произнес: - Значит, я свиная шкварка на пути к бутылке скотча.

– Всего лишь метафора, Сэм!
– рассмеялся

Нельсон. И, улыбаясь, обвел взглядом паб.
– Это все метафоры! Этот паб, улицы за дверью, все эти преступники, за которыми ты гоняешься.

– Это все такое для меня реальное.

– Так и должно быть! Это реально, Сэм. Так же, как и в жизни, которую ты оставил позади. Люди здесь настоящие, твоя работа настоящая, опасность и боль, надежды и страхи - это все настоящее, как и было. Но здесь, Сэм, между пивным стаканом и виски - реальность перекручивается. Сверхизмерение. Что-то большее.

– В этом есть смысл, - сказал Сэм.
– В том, что ты мне рассказываешь. Здесь все имеет смысл.

– О да.

Сэм поднял двумя пальцами шкварку и стал изучать ее, как вещественное доказательство. Неровный, подгорелый, уродливый кусочек жареного свиного сала, такой же привлекательный и аппетитный, как какая-нибудь козявка из носа. И все-таки он что-то значил. У него был смысл. Так же, как и во всем остальном в 1973 году. Вонь и запущенность этого времени и этого места - пепел от сигарет и грязь. Все люди - Шеф, Рэй и Крис, Филлис и Энни, МакКлинток, Феллоуз, Доннер. И Фрайерс Брук, и даже "Кортина". У всего был смысл. Все находилось здесь по какой-то причине, как и сам Сэм, как и "Railway Arms", как и эта маленькая свиная шкварка.

– Я полицейский, - мягко сказал Сэм.
– Я расследую преступления. Вот что я делаю. Но здесь и все преступления значат немного больше. Так ведь?

– Намного больше, Сэм.

– Что ты имеешь в виду, Нельсон? Зачем я здесь? Что я должен сделать?

– Серьезные вопросы!
– засмеялся Нельсон.
– Большие вопросы! Просто продолжай свою работу, Сэм. Продолжай ловить плохих ребят.
– Улыбка его погасла, он пристально посмотрел на Сэма и очень серьезно произнес: - Просто старайся изо всех сил, Сэм. Это важно.

– Помоги мне, - сказал Сэм.

– Что я сейчас и делаю.

– Нет, я имею в виду - помоги мне. Там снаружи что-то есть, что-то во тьме. Оно все время приближается. Ему нужна Энни. Оно хочет... навредить ей.

Нельсон кивнул, его лицо стало очень серьезным.
– Да, Сэм. Оно хочет навредить ей.

– Что это?

– Мужчина из прошлого Энни, - просто сказал Нельсон.
– Они вели совместную Жизнь. Он убил ее. А позже умер и сам. Он умер, Сэм, но до сих пор не отпустил ее.

– Это Гулд, так ведь? Это тот ублюдок, Клайв Гулд.

– Он тянется к ней, пытается утащить ее назад. Он сам не отсюда - его законное место далеко - но он и в Жизни никогда не играл по правилам, и сейчас не намеревается. Он тратит все свои силы, чтобы проявиться здесь. Кусочек за кусочком он складывает себя в нашем мире. Сначала ты встретил его во сне.

Сэм кивнул. Он вспомнил, как оказался на укрепленной территории Фракции Красных Рук. Кэрол Вайе, революционерка из частной школы с косичками, как у Хайди, свалила его ударом приклада - и валяясь без сознания, он увидел ужасное нечеловеческое лицо, зловеще взирающее на него из темноты. Позже он списал это на видения от сотрясения мозга - но глубоко внутри Сэм знал, что то, что он видел, было настоящим. Все это было до ужаса настоящим.