Борстальские подонки
Шрифт:
– Не уходи просто так. Мы должны отпраздновать твою новую роль - разгадывателя головоломок Отдела уголовного розыска! Я бы открыл шампанского, но у меня его нет. Как насчет бутылочки темного эля? Охлажденного.
Он соблазняюще помотал перед ее носом бутылкой.
– Уломал!
– улыбнулась Энни.
– Но даже не начинай выдумывать, что я напьюсь до такой степени, что соглашусь на то, что там у тебя на уме.
Он наполнил стаканы и поднял за нее тост.
– Ты провернула отличную работу с письмом,
– Ну да, Сэм, в самом-то деле! Девчонка, управляющая отделом!
– Не списывай со счетов такую возможность. Кто знает, что принесет нам будущее? Просто подумай, как будут гордиться твои родители!
Ее родители.
Он тут же вспомнил маленький скромный домик со светящимся окошком в спальне наверху, в котором почти можно было разглядеть Энни-подростка. А потом он подумал про Тони Картрайта, беспокойного, испуганного, взволнованного мужчину, про его угрызения совести, отступления от законов.
– Ты никогда не рассказывала о своих родителях, - сказал он.
– Какие они?
Энни пожала плечами, отхлебнула пива и поморщилась. Но это не удержало ее от второго глотка.
– Они все еще живы? Они в Манчестере? Ты с ними в хороших отношениях?
– Сэм, тебя послушать, так я у тебя на допросе.
– Мне просто интересно.
– Нет. Я знаю этот тон голоса. И это выражение лица. Ты так допрашиваешь подозреваемых.
– Вряд ли ты можешь упрекать меня за вопросы, - сказал Сэм.
– Я в том смысле, что мы вроде как... ну, знаешь, сблизились друг с дружкой.
– Так и есть, - сказала Энни.
– Тогда почему ты не хочешь рассказать про свою семью?
– А почему ты про свою не рассказываешь?
– Я никогда не говорил, что не хочу про нее рассказать!
– улыбнулся Сэм.
– Если ты хочешь узнать, я расскажу прямо сейчас. У меня есть мама. Она...
Он умолк. Сэм задумался о своей матери, где бы она сейчас ни была - о прелестной молодой женщине, на несколько лет младше его самого, и в то же самое время, о шестидесятилетней женщине, где-то в будущем, оплакивающей трагическую смерть своего единственного сына.
Он, запинаясь, произнес: - Она... по-настоящему классная мама.
– Это весьма туманно, Сэм.
– Это сложно.
– А что твой папа?
Сэм порядочно отхлебнул из пивной бутылки, с трудом проглотил и сказал наконец: - С моим папой дела обстоят даже еще сложнее, чем с мамой.
– К чему мы и пришли!
– засмеялась Энни.
– Семья - это непросто.
– Но я так мало о тебе знаю. Почему ты не хочешь рассказать, откуда пришла?
Энни пожала плечами.
– Ну же?
– мягко подтолкнул ее Сэм.
– Да нечего рассказывать.
– Ну, давай же.
– Я серьезно.
– Ты как будто избегаешь говорить
– Прекрати, Сэм.
Похоже было, что она что-то скрывает - но Сэм-то знал, что настоящая причина была немного другой. Как сказал Нельсон: она просто не помнила. Она здесь уже слишком долго, ее старая жизнь растаяла в ее памяти, и ей неизвестно ни о чем, что происходит снаружи этого странного варианта 1973 года.
Конечно, какие-то обрывки памяти остались, подумал Сэм. А если это так, может, у меня получится разбудить их.
– Энни?
Она повернулась и улыбнулась ему, не выпуская из рук бутылку темного эля.
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Звучит зловеще, Сэм.
– Это тяжело. Я... кое-что слышал и кое-что видел. Некую информацию о тебе.
– Эй, Сэм, ты же со мной разговариваешь. Тебе не нужно так осторожничать. Что ты хочешь узнать обо мне такого важного?
Сэм заглянул ей в глаза и решил пойти напрямую.
– Тебе о чем-нибудь говорит имя Клайв Гулд?
– Совершенно ни о чем.
– Подумай. Вспомни. Вспомни, когда ты была подростком. Был у тебя такой бойфренд? Или возможный бойфренд? Парень, постоянно ошивающийся поблизости?
– Что у тебя на уме, Сэм? Проверяешь соперников?
Она в который уже раз избегала вопросов о своем прошлом.
– Это важно, Энни. Подумай, пожалуйста. Имя Клайв Гулд в самом деле совершенно ничего для тебя не значит?
– Подразумевается, что оно для меня что-то должно значить?
Получится у него расшевелить ее память? Получится пробудить воспоминания о том, что когда-то происходило? А если получится - поможет ли это спасти ее?
– Был такой человек, - сказал Сэм.
– Преступник. Делал карьеру в шестидесятых. Владел казино. Подкупал полицейских. Убирал конкурентов. Он знал твоего отца - и он знал тебя.
– Сэм, я не представляю, о чем ты.
– Его звали Гулд. Он... он интересовался тобой. Много лет назад, когда ты еще была девочкой.
Энни засмеялась, потом замолкла. Нахмурила брови.
– Он намеревался прибрать тебя к рукам. Но твой отец выступил против него, попытался найти доказательства, чтобы обвинить его в убийстве конкурента. Думаю, все пошло совсем плохо.
Энни осторожно поставила бутылку и встала, глядя на Сэма со странным выражением лица.
Сэм замолк в сомнениях, стоит ли ему продолжать, а потом решил рискнуть и возобновил рассказ.
– Твой отец служил в полиции. Его отдел был насквозь коррумпирован. Большинство его коллег и тех, кто наверху, были под присмотром у Гулда. Так вот он и ускользнул от обвинений в убийстве. Но твоему отцу не давала покоя совесть. Он попробовал выступить против Гулда.
Лицо у Энни помрачнело. Она отвернулась, и разглядеть его выражение стало трудно.