Борстальские подонки

Грэм Том

– Тогда нам нужно продвигаться очень осторожно, - сказала Энни.
– Во всех психиатрических отчетах описывается одна и та же модель поведения: он спокоен, интеллигентен, жаждет помогать людям - и вдруг, без предупреждения...
– она щелкнула пальцами.
– В нескольких отчетах его описывают как "Джекилла и Хайда".

– Как проходила его домашняя жизнь, пока не попал под наблюдение?
– спросил Сэм.

– Не слишком хорошо. У его мамы целый список приводов в полицию. Думаю, она могла работать проституткой. Она однозначно была хроническим алкоголиком.

– А что

слышно про его отца? Он имеется?

– Пожалуй, нет, определенно отсутствует с того времени, как Доннер пошел в школу. У него не было ни братьев, ни сестер. Только Доннер с мамой, запертые в муниципальной квартирке в окружении бутылок и случайных клиентов.

– И все же у этого парня первоклассные мозги, - сказал Сэм, качая головой.
– Трагично. Родился бы он в другой квартире этого же округа, и был бы сейчас полностью готов к поступлению в университет. А вместо этого он оказывается в борстале, явно в неуравновешенном состоянии.

– Думаю, он не просто неуравновешен, - высказала предположение Энни.
– Думаю, у него реальная проблема, Сэм. Реальная.

– И кто может винить его в этом? И что бы там ни происходило в его голове, Фрайерс Брук не то место, где с этим можно разобраться. Если мы сможем вытащить его оттуда, перевести в охраняемое, но приличное заведение, то, возможно, у нас получится его спасти. Он хочет с нами сотрудничать, Энни. Он хочет правильно поступить.

– Сэм, не уверена, что соглашусь с тобой. Я изучала психологию, помнишь, я и раньше читала такие психологические отчеты. Модель поведения Доннера - это не единичный случай.

– На что ты намекаешь? Что он определенно психопат?

– Есть красноречивые признаки, - сказала Энни.
– Почти по учебнику. Наконец, два психиатра, которые его осматривали, открыто это признали.

– Но так сказали не все психиатры.

– Нет. Но я склонна согласиться с теми, кто признал это.

– Я не слишком много знаю о психоанализе, Энни, но вполне достаточно, чтобы сказать, что нельзя поставить кому-то диагноз на расстоянии. Ты никогда не встречалась с Доннером, ты никогда не разговаривала с ним, все, что тебе известно - то, что есть в этих отчетах. Насколько благонадежны осматривавшие его мозгоправы? Их не могла привлечь сторона обвинения, чтобы выставить Доннера в дурном свете?

Энни вздохнула.
– Не знаю, Сэм. Я знаю лишь то, что написано здесь. И даже если половина из этого окажется правдой, оснований подозревать у Доннера психопатическую предрасположенность более, чем достаточно. Издевательства над животными в детстве, переросшие потом в издевательства над людьми. Эмоциональная холодность, отсутствие угрызений совести, неспособность заводить друзей или общаться с людьми. И сильный интеллект - большинство психопатов очень-очень умны, Сэм.

– Большинство детей, у которых жизнь начинается с подобного дерьма, тоже сообразительны, - возразил Сэм.
– И знаешь, что с ними происходит? Их списывают со счетов. Все: школа, социальные службы, полиция, тюремная система.

– Доннер не отказался от своего поведения, чтобы понравиться кому-нибудь, - сказала Энни, разглядывая полицейский отчет.

– Да ладно тебе, Энни, ты умнее всего этого!
–

воскликнул Сэм.
– Подумай как следует. Парню никогда не выказывали ни капли любви или симпатии - ни мама, ни папа, вообще никто. Маленький одинокий мальчик, у которого нет друзей. Он рос, наблюдая, как его мать спивается и крутит шашни с клиентами. И он наказан тем, что у него достаточно природных соображений, чтобы обратить особое внимание на то, что происходит прямо перед его глазами, чтобы обдумать и проанализировать это. Черт, ты представляешь, что творится с одиноким пятилетним малышом, Энни?

– Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, Сэм. И я не пытаюсь оценить Доннера заочно. Но черты его поведения - это классические симптомы психопатии.

– А также классические симптомы эмоционально неуравновешенного ребенка, кричащего о том, чтобы его полюбили! Да, это выражается в жестокости и насилии, но ты не хуже меня знаешь, Энни, целую уйму молодежи, чье преступное поведение - это один большой вопль о помощи.

– Ты же не хочешь, чтобы Шеф услышал твои слова, - прошептала Энни.

– Да хрен с ним, с Шефом!
– огрызнулся Сэм.
– Думаешь, я потворствую преступникам? Я просто человечен. Чтобы понять, нужно больше сил, чем чтобы осуждать, и ты это знаешь.

– Ну, ты достаточно легко осудил МакКлинтока. Вообще-то, у тебя с самого начала были чертовски явные намерения арестовать его. Как будто бы ты закрыл глаза на все другие возможности.

Закрыл глаза? Да. Но по веским причинам. Сэм знал, каким на самом деле был МакКлинток, что за сдержанным выговором и одержимостью правилами скрывается трус и предатель. И что самое главное, только Сэм понимал важность разрушения Системы, которую тот представлял. Указания на вину Доннера не могли отвлечь его от этой цели. Доннер был отвлекающим маневром, все вращалось вокруг МакКлинтока и его Системы.

Но как убедить в этом Энни? Она была склонна видеть ключевого подозреваемого в Доннере. При других обстоятельствах Сэм действовал бы так же. Но это дело отличалось от остальных. Сэм кое-что знал. Он кое-что видел. Задержание МакКлинтока значило бы больше, чем просто разоблачение убийцы - оно значило бы возможность спасти Энни от невообразимого ужаса, подступающего к ней с каждым днем все ближе и ближе.

Я должен привлечь ее на свою сторону, расположить ее к себе. Я должен убедить ее, что Доннер всего лишь отвлекающий фактор, что за всем этим стоит МакКлинток.

– Если я и произвожу впечатление слепого, Энни, то на это есть веские причины, - сказал Сэм.
– Не забудь, я говорил лицом к лицу и с МакКлинтоком, и с Доннером. МакКлинток трус и фашист. Но Доннер - говорю тебе, Энни, он умен, он хладнокровен, но он напуган. До ужаса. За холодной внешностью прячется настоящий мальчик. Ему причинен вред. Он несчастен. И то, что происходит во Фрайерс Брук, только еще хуже накручивает его. И это справедливо не только для Доннера, но и для всех остальных ребят, которые никогда не видели пристойной жизни. Это порочный круг. Это система, и все, что она делает - затягивает ребят в бесконечную цепь из преступлений и наказаний. И я говорю тебе, как на духу - это необходимо прекратить.