Божественная комедия

Алигьери Данте

₇₉

«Почтите высочайшего поэта! — Раздался в это время чей-то зов. — Вот тень его подходит к месту света».

₈₂

И я увидел после этих слов, Что четверо к нам держат шаг державный; Их облик был ни весел, ни суров.

₈₅

«Взгляни, — промолвил мой учитель славный. — С мечом в руке, величьем осиян, Трем остальным предшествует, как главный,

₈₈

Гомер, превысший из певцов всех стран; Второй — Гораций, бичевавший нравы; Овидий — третий, и за ним — Лукан. [53]

₉₁

Нас

связывает титул величавый, Здесь прозвучавший, чуть я подошел; Почтив его, они, конечно, правы».

₉₄

53

Возвращающегося в Лимб Вергилия приветствуют четыре поэта древности, которых Данте выделяет как величайших: грек Гомер, которого он не мог читать, потому что греческого языка не знал, а латинских переводов Гомеровых поэм еще не было, но которого он признавал «превысшим из певцов» (ср. Ч., XXII, 101–102), и римляне: Гораций (65-8 гг. до н. э.), отмечаемый им как автор сатир; Овидий (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.) и Лукан (39–65 гг. н. э.). «Метаморфозы» Овидия, равно как «Фарсалия» Лукана, служили автору «Божественной Комедии» немаловажными источниками.

Так я узрел славнейшую из школ, Чьи песнопенья вознеслись над светом И реют над другими, как орел.

₉₇

Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом Семья певцов приблизилась сама; Учитель улыбнулся мне при этом.

₁₀₀

И эта честь умножилась весьма, Когда я приобщен был к их собору И стал шестым средь столького ума.

₁₀₃

Мы шли к лучам, предавшись разговору, Который лишний здесь и в этот миг, Насколько там он к месту был и в пору.

₁₀₆

Высокий замок предо мной возник, Семь раз обвитый стройными стенами; Кругом бежал приветливый родник.

₁₀₉

Мы, как землей, прошли его волнами; Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела; Зеленый луг открылся перед нами.

₁₁₂

Там были люди с важностью чела, С неторопливым и спокойным взглядом; Их речь звучна и медленна была.

₁₁₅

Мы поднялись на холм, который рядом, В открытом месте, светел, величав, Господствовал над этим свежим садом.

₁₁₈

На зеленеющей финифти трав Предстали взорам доблестные тени, И я ликую сердцем, их видав.

₁₂₁

Я зрел Электру в сонме поколений, Меж коих были Гектор, и Эней, И хищноокий Цезарь, друг сражений.

₁₂₄

Пентесилея и Камилла с ней Сидели возле, и с отцом — Лавина; Брут, первый консул, был в кругу теней;

₁₂₇

Дочь Цезаря, супруга Коллатина, И Гракхов мать, и та, чей муж Катон; Поодаль я заметил Саладина.

₁₃₀

Потом, взглянув на невысокий склон, Я увидал: учитель тех, кто знает, Семьей мудролюбивой окружен.

₁₃₃

К нему Сократ всех ближе восседает И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит; Здесь тот, кто мир случайным полагает,

₁₃₆

Философ знаменитый Демокрит; Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором, Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;

₁₃₉

Диоскорид,

прославленный разбором Целебных качеств; Сенека, Орфей, Лин, Туллий; дальше представали взорам

₁₄₂

Там — геометр Эвклид, там — Птолемей, Там — Гиппократ, Гален и Авиценна, Аверроис, толковник новых дней. [54]

₁₄₅

Я всех назвать не в силах поименно; Мне нужно быстро молвить обо всем, И часто речь моя несовершенна.

54

Взорам Данте предстают знаменитые троянцы, легендарные предки римской славы: Электра, дочь Атланта, возлюбленная Зевса, мать Дардана, основателя Трои; Гектор, троянский герой, и Эней; Пентесилея, царица амазонок, союзница Трои, сраженная Ахиллом. Рядом с ними — прославленные римляне: Гай Юлий Цезарь (100-44 гг. до н. э.), полководец и государственный деятель, заложивший основы единовластия; род его, по легендарной генеалогии, восходил к Иулу (Асканию), сыну Энея от Креусы; Камилла, воительница «Энеиды»; Лавина (Лавиния), взятая в жены Энеем, и ее отец, царь Лация, Латин, герои «Энеиды»; Луций Юний Брут, первый римский консул (вместе с Луцием Тарквинием Коллатином, 509 г. до н. э.), низвергший последнего из римских царей, Тарквиния Гордого; дочь Цезаря, Юлия, жена Помпея; супруга Коллатина, Лукреция, обесчещенная царским сыном Секстом Тарквинием и покончившая с собой, что повело к свержению царской власти; Корнелия, дочь Сципиона Африканского, мать Тиберия и Гая Гракхов, народных трибунов II в. до н. э.; Марция, жена Катона Утического, последнего защитника республиканского Рима (Ч., I, 78–90). Поодаль от них — мусульманин Саладин, (1138–1193), султан Египта и Сирии, прославленный и на христианском Западе своим душевным благородством. Отдельным кругом сидят мудрецы и поэты: учитель тех, кто знает — Аристотель (IV в. до. н. э.), почитавшийся в средние века как величайший из ученых; Сократ (469–399 гг. до н. э.), Платон (427–347 гг. до н. э.); Демокрит (ок. 460–370 гг. до н. э.), полагавший, что мир возник в силу случайного сочетания атомов; философы VII–III вв. до н. э. — Диоген, Фалес, Анаксагор, Зенон, Эмпедокл, Гераклит; Диоскорид — врач I в., писавший о целебных свойствах растений; Луций Анней Сенека, римский философ I в.; мифические поэты Греции — Орфей, своим пением чаровавший зверей и камни, и Лин; Марк Туллий Цицерон — римский оратор и философ I в. до н. э.; геометр Эвклид (III в. до н. э.); астроном и географ Птолемей (II в.), чьей системе мира следовал и Данте; античные врачи Гиппократ (V–IV вв. до н. э.) и Голен (II в.), философ и врач XI в. Авиценна (Ибн-Сина); Аверроис (Авероэс, Ибн-Рошд), арабский философ XII в., знаменитый толкователь Аристотеля.

В дальнейшем Данте упоминает еще некоторых обитателей Лимба (см. Ч., XXII, 13–14; 97-114).

₁₄₈

Синклит шести распался, мы вдвоем; Из тихой, сени в воздух потрясенный Уже иным мы движемся путем,

₁₅₁

И я — во тьме, ничем не озаренной.

Песнь пятая

_{Круг второй — Минос — Сладострастники}

₁

Так я сошел, покинув круг начальный, Вниз во второй; он менее, чем тот, Но больших мук в нем слышен стон печальный.

₄

Здесь ждет Минос [55] , оскалив страшный рот; Допрос и суд свершает у порога И взмахами хвоста на муку шлет.

₇

Едва душа, отпавшая от бога, Пред ним предстанет с повестью своей, Он, согрешенья различая строго,

₁₀

55

Минос — в греческой мифологии — справедливый царь-законодатель Крита, ставший после смерти одним из трех судей загробного мира (вместе с Эаком и Радамантом). В Дантовом Аду, превращенный в беса, он назначает грешникам степень наказания.