Будни феодала
Шрифт:
Совет сотника Кураша и в самом деле оказался весьма стоящим. Неторопливо двигаясь вдоль караванного пути, мы еще до вечера настигли пару подобных невольничьих обозов. Охраняемых столь незначительными силами, что даже описывать схватку мне пришлось бы дольше, чем она длилась. Наивный, дикий народ. Что казацкое слово крепче булата, никто не спорит. Но ведь в Диком поле не одни казаки живут. Так что дипломатия дипломатией, а саблю лучше под рукой держать. Как говорится:
Дружный залп почти в упор по полусонным, разморенным дневной жарой басурманам, уверенным в собственной неприкосновенности, пара взмахов саблями и… мой отряд становится еще на несколько бойцов больше. Во втором обозе помимо селянок и крестьян нашелся один запорожский кавалерист и один реестровый казак. В третьем — двое сердюков и один панцирный казак.
Одно плохо, очень быстро встал ребром вопрос, что делать с освобожденными селянами. До сих пор я не терял времени, имея свободные места в отряде, но, как оказалось, он далеко не резиновый и тащить их с собой, как равноправных членов, только мобильность терять.
Объявил привал и позвал к себе троих крестьян, самых старших в каждом из полонов. Честно показал на карте где Пороги, а где Замошье. Объяснил, кто где хозяин. И предложил самим выбирать, куда отправляться.
Крестьяне совещались недолго. И выбрали Замошье. Не потому, что я лучший барин, а смекнув, что Пороги сотника Кураша чересчур близко к Крыму. А значит, всегда придется жить с оглядкой на южных соседей. Каждый день ожидая нападения. А это такое удовольствие, пережив которое хоть раз, никто не жаждет повторения.
— В Замошье пойдем, пане… Если позволишь, — мужики синхронно почесали затылки. — Вот только нам бы охрану хоть какую. Чтобы все видели, что мы не беглые.
— Об этом не беспокойтесь…
С охраной и в самом деле проблемы не было. Ее решил Мамай. После того, как Оксана подлечила пленных татар, он переговорил с басурманами и заключил сделку. Вместо выкупа — год службы. Причем, не рабства, а все как полагается. С полным довольствием и выплатой в конце срока. Татары предложение приняли и на Коране поклялись слова не нарушить.
Ну а чтоб, и самому не оказаться чересчур легковерным, с обозом отправил сердюков и реестрового казака. Все равно конный пешему не товарищ. А главного татарина, сына какого-то бея, оставил с нами. Типа, в виде почетного заложника. Чтобы глупые мысли в бритых головах даже случайно не возникали.
Поужинали сообща, да и распрощались. Уходящий к Замошью обоз остался на месте, а летучий отряд отправился дальше. Потому как имелся шанс настичь еще кого-то.
Поскольку я уже мог вести за собой «92» человек, а оставил всего лишь девятерых, то двигались мы очень быстро. И к полуночи увидели впереди отблески костров. Много отблесков… Больше дюжины.
—
— Подойдем ближе, узнаем… — понадеялся я на своего «секретаря». Но тот упорно молчал.
Черт! Вот лопух! Я же забыл, что зоркость отряда уменьшилась после того, как его покинул Федот. А свою я не развивал, считая, что хватит и того, что Стрелец умеет. Теперь оставалось только на сестру Иридию рассчитывать. Ее умение было следующим после ловчего. Хорошо, мы не на войне… а только разбойничаем.
Как и все предыдущие разы, татары не береглись. Даже охраны не выставили. Так что подобрались мы к лагерю почти на выстрел стрелы и тут я едва сдержал восклицание.
«Бивак отряда Сабудай-мурзы. «4» батыра, «21» ногаец. Сопровождают «126» пленников: Кирилл. Агнешка. «4» крылатых гусара. «6» панцирных казаков. «8» реестровых казаков. «11» сердюков. «6» ополченцев. «59» селянок. «30» крестьян»
Очуметь! Да это же настоящий джек-пот.
— Как действовать будем? По наглому — нахрапом, на лошадях? Или подкрадемся по-тихому?
Военный совет думал. Ворваться в спящий лагерь с гиканьем и свистом, заманчиво. Но это если считать врага неопытным, способным упасть в панику. А если нет? Много ли надо времени, чтобы потушить костры? Опять таки, как они разложены. Берем худший вариант — потушат быстро. А тогда, всадники, как нарисованные на фоне неба будут. И посчитать, и перестрелять. Опытному лучнику только на колено встать. И все — за минуту в нас сотня стрел прилетит. Утыкают, как дикобразов…
Значит, рисковать не будем. Пойдем тихонько…
Первого татарина, изображающего дозор, обнаружили в десяти шагах от полона. Сидел он, как и полагается, спиной к огню, лицом к степи. Вот только… спал. Крепко спал. Так и умер, не просыпаясь. Мамай постарался. От дозорного двинулись в разные стороны, обходя бивак по кругу.
М-да… невероятная беспечность. Даже без доклада «секретаря» я узнавал о гибнущих ногайцах, благодаря то и дело раздающемуся тихому вскрику или хрипению. А в лагере никто даже не почесался. Шестерых уже упокоили, а басурмане продолжали дрыхнуть.
Единственное место, где бдели по-настоящему — шелковый шатер мурзы. Его сон сторожили сразу двое нукеров. В полном снаряжении. Кольчуги, мисюрки… Воины даже не сидели, стояли у входа в шатер с обнаженными саблями. Но все же послабление сделали себе и они.
Во-первых, — огонь горел прямо перед входом, а значит нукеры не видели ничего за пределами освещенного круга.
А во-вторых, — их сильно интересовала возня внутри шатра. К которой они внимательно прислушивались и время от времени обсуждали, обмениваясь негромкими репликами.