Бурный финиш
Шрифт:
– Лошадка что надо, – сказал мой собеседник. – Увидимся перед первой скачкой в весовой. Договорились?
Я сказал, что увидимся, и был рад возможности на законном основании убраться из дома, так как заметил письмо от Филлихоев, где они сообщали, что с удовольствием снова посетят наш дом на уик-энд. Увидев меня с письмом в руках, ко мне подошла моя сестра Алиса.
– В субботу я выступаю на ипподроме Уэзерби, – предупредил я ее, решив перехватить инициативу.
– Но в воскресенье... – начала было она.
– Нет, дорогая Алиса, – перебил я сестру. – У меня нет ни малейшего намерения жениться на Анджеле Филлихой, и потому нет смысла с ней
– Но, Генри, ты же должен на ком-то жениться... – возразила сестра.
– Я не останусь холостяком, можешь не беспокоиться.
– Ну, раз уж ты едешь на север, в Уэзерби, – сказала Алиса, – то, может, заглянешь к Луизе и немножко ее подбодришь?
– Подбодрить Луизу? – переспросил я.
Луиза, еще одна моя сестра, старше Алисы, жила в Шотландии, причем от нее до Уэзерби было примерно столько же, сколько от Уэзерби до нашего дома. Но не успел я продолжить, как Алиса сердито буркнула:
– Я же сказала тебе это вчера вечером. Разве ты не слышал?
– Боюсь, что нет, – сказал я. Похоже, я размышлял о гнедой кобыле и не расслышал.
– Луизе сделали операцию. Сегодня ее выписывают из больницы, и ей придется провести в постели еще недели две-три.
– А что с ней? – спросил я Алису, но она либо и сама не знала, либо не пожелала мне сказать. Я плохо знал Луизу, почувствовал, что в каком-то смысле ее общество все равно лучше общества Анджелы Филлихой, и потому согласился ее навестить.
Поскольку путь после скачек предстоял долгий, я решил приехать в Йоркшир в пятницу вечером и спокойно провести там субботнее утро. Поэтому я выехал на север после ленча и по обычаю решил завернуть в Фенланд.
Тотчас же меня за рукав ухватил Том Уэллс.
– Ну, Гарри, на ловца и зверь бежит. Ты-то мне и нужен. Как насчет небольшого полета завтра? Двух тренеров и жокея из Ньюмаркета в Уэзерби, а?
– Извини, Том, – рассмеялся я, – не могу. Я заехал, чтобы отменить свой полет в воскресенье. Нужно навестить больную сестру, а она живет в Шотландии. Я как раз туда еду.
– Черт! – выругался он. – А ты не можешь отменить поездку?
– Боюсь, что нет.
– Можешь слетать в воскресенье на самолете, а? Бесплатно!
– Правда, не могу, – рассмеялся я.
– Что ж, придется отказать тренерам, очень жаль.
– Мне тоже. Нехорошо получается.
– Да уж, хорошего мало. Пойдем выпьем кофе.
Мы с час просидели в кафе, попили кофе, поговорили о самолетах, а потом я продолжил свой путь в Уэзерби, размышляя, что моя жизнь стала походить на цирковой номер: отныне мне придется изворачиваться, чтобы совмещать скачки, полеты, поездки с лошадьми и Габриэллу.
В Уэзерби проблески солнца сочетались с сильным ветром, но скаковая дорожка оказалась на удивление неплохой после недавнего снега. Кобыла Текери вполне соответствовала его описанию: мощная, гнедая, решительно никому не желающая уступать. Первые два барьера она взяла довольно осторожно, поскольку долго не выступала, но затем к ней быстро вернулась уверенность. Я давно не получал такого удовольствия от скачки. У барьеров кобыла обходилась без моей помощи, и лишь когда она не совсем точно рассчитывала дистанцию для прыжка, мне приходилось ее поправлять – и это не вызывало у нее никакого протеста. Когда она вышла на финишную прямую, сил в ней было не меньше, чем на старте. Без особых понуканий она начала обходить четырех лошадей, шедших перед нами. Последний барьер она преодолела удачно, хотя
– Неплохо! – сказал отец Джулиана. – Очень даже неплохо! – И он вручил мне заклеенный конверт, который без тени суеверия заготовил заранее.
Поскольку мне предстояло еще преодолеть триста пятьдесят миль, я вскоре после скачки уехал. Северные дороги были пустынными, и я довольно быстро оказался в Шотландии.
Моя сестра Луиза жила в огромном аристократическом особняке возле Элгина – дом был такой же большой, как и наш, и так же плохо отапливался. В свое время она порадовала родителей, удачно выйдя замуж, но лишь после женитьбы обнаружила, что муж удивительно скуп. Учитывая ее нынешние расходы, ей было бы куда уютнее в коттедже на две семьи в Пекеме. Когда я был маленьким, она дарила мне на Рождество эврименовские издания классики. Теперь подарки прекратились. Но, даже учитывая все это, когда я утром навестил ее, – а приехал я вечером, когда она уже легла спать, – было ясно, что кое-что от прежней Луизы уцелело. Мы смотрели друг на друга, как незнакомцы. Мы не виделись семь лет, и она выглядела гораздо старше своих сорока трех. Но глаза ее были ясными, а улыбка радостной.
– Генри, братец... Как я рада...
Я поверил – и тоже обрадовался. Внезапно визит перестал быть тяжкой обузой. Я провел с ней весь день. Рассматривал старые фотографии, играл в китайские шашки, которым она в свое время меня научила, и слушал ее рассказы о троих сыновьях, сейчас находившихся в школе-интернате, и о том, какая была плохая тетеревиная охота этой зимой, и о том, как ей хотелось бы побывать в Лондоне после десятилетнего перерыва. Она просила меня о маленьких услугах, поясняя, что дорогой Джеймс будет недоволен, если она снова обратится к нему, а у служанок и так хлопот полон рот. Я приносил разные предметы, упаковал посылку, убрал комнату, наполнил горячей водой грелку и нашел пропавшую зубную пасту. После этого она попросила меня, раз уж я так любезен, разобрать ее аптечку.
В аптечке лекарств хватило бы на самую настоящую аптеку. Сестра с удовлетворением отметила, что половина лекарств ей уже ни к чему. Она разобрала коробочки и флакончики на две кучки и попросила меня одну отправить в мусорную корзину. Послушно взяв пригоршню коробочек, на одной из них я заметил надпись: «Коновид» с пояснением, для чего эти таблетки предназначены. Я не сразу сообразил, что это, но, поняв, выудил коробочку из корзины и заглянул внутрь. Там в фольге были еще таблетки. Я разорвал квадратик и посмотрел на розовую пилюлю.
– Тебе они больше не нужны? – спросил я у Луизы.
– Конечно, нет. После операции они мне ни к чему.
– Ясно. А можно я их возьму?
– А тебе-то они для чего?
– Не будь наивной, Луиза...
– У тебя завелась подружка! – рассмеялась Луиза. – Ну тогда, конечно, бери их на здоровье. У меня где-то есть полная коробка. Может, в верхнем ящике... Да и в ванной должны быть еще таблетки...
Я набрал таблеток и наполнил ими доверху большой коричневый флакон примерно тех же размеров, что тогда привез Патрик. На флаконе был ярлык с указанием, как использовать пенициллиновую микстуру при детских ангинах. Луиза с интересом смотрела, как я тщательно вымыл флакон, высушил его перед электрическим камином, а потом наполнил таблетками и, прежде чем завинтить крышку, заткнул ватой.