Были два друга
Шрифт:
– Даша!
– Она вздрогнула от неожиданности, улыбнулась растерянно и грустно. У нее снова воспаленные глаза, припухшие веки. Это еще больше растревожило Николая.
– Я ждал тебя весь вечер, - сказал он с упреком в голосе.
Даша посмотрела ему в глаза.
– Прости. Я не могла прийти.
– Что-нибудь случалось?
– Ничего особенного, - уклончиво ответила она.
По ее вздоху, по грустным глазам Николай догадался, Даша что-то скрывает от него. Всю дорогу он настойчиво упрашивал ее, чтобы
Даша не хотела признаться ему, что вчера вечером в доме был скандал. Кто-то из соседей сообщил мачехе, что в поздний час видел Дашу с молодым человеком. Даша собиралась на свидание к Николаю.
– Куда это ты вырядилась?
– спросила мачеха - Марья Васильевна, невысокая, полная, с моложавым лицом.
– К подругам.
– Врешь! Знаю, какие у тебя подруги.
Даша долго молчала, хотя обида была так велика, что на глаза невольно наворачивались слезы. Ее молчание еще больше злило мачеху. Подскочив к падчерице, Марья Васильевна сорвала с ее головы косынку…
– Никуда не пущу тебя.
В Даше вдруг проснулась женщина, гордая и независимая.
– Это не ваше дело, - вызывающе сказала она.
– Ах, вот как!
– протянула Марья Васильевна, уперев полные белые руки в бока.
– Таскаться с парнями в ночное время! Позорить мой дом!
Кровь хлынула к лицу Даши. Это было больнее пощечины. Немного придя в себя, она ответила:
– Я - не девочка, и мне не нужна ваша опека.
– Ишь, какая умная стала! А ежели щенка принесешь в дом, тогда что?
– Ну и что ж, сама воспитаю. Я не сижу на вашей шее, не ем ваш хлеб.
На шум из другой комнаты прибежали Наталья и Люба. Сестер давно изводила лютая зависть, не могли они смириться с тем, что за Дашей ухаживает инженер. Она дружит со студентом, о котором в газете писали и который, по мнению сестер, зарабатывает больше, чем инженер.
Даша не раз собиралась уйти в общежитие, но ее удерживало то, что дом и все вещи принадлежали ей, как наследнице, и все в доме было дорогой памятью о родителях. Когда ее доводили до отчаяния и она начинала собирать свои вещи, чтобы уйти из дому, Марья Васильевна и сестры вдруг принимались лебезить перед нею, упрашивать, отговаривать.
Даша была отходчивой, ее трогали ласковые слова мачехи, и она оставалась.
Сегодня все трое принялись изводить Дашу.
– На чертей ты ему нужна! Побалуется и уедет в Москву, а ты останешься с носом, - говорила мачеха.
– Он такой. Я его видела. Не одну, наверное, обманул дурочку, - вторила ей Люба.
– Инженершей захотела стать. Нужна ты ему, чумазая, - брюзжала Наталья.
Даша стояла посреди комнаты, с ненавистью глядя на своих мучителей.
– Что вам от меня нужно? Когда все это кончится? Сил моих больше нет, - она закрыла
– Ишь, нюни распустила! Скоро дегтем начнут забор мазать, - не унималась Марья Васильевна.
Даша не отвечала. Спрятав лицо и судорожно вздрагивая всем телом, она лежала на диване.
Мачеха и сестры свирепели еще пуще, стараясь одна перед другой как можно больше уязвить самолюбие Даши. Наконец, она не выдержала, вскочила с дивана. В глазах отчаянная решимость. Сколько же можно терпеть обиды!
– Звери вы! Надоело все это. Уйду от вас, проклятых!
– крикнула она и, подскочив к комоду, начала вытаскивать свои вещи.
Марья Васильевна испуганно посмотрела на падчерицу.
– Да ты что, рехнулась?
– опросила она. Грозно посмотрела на дочерей.
– А вы, дуры стоеросовые, чего пристали к ней? Марш отсюда!
– Мы что? Мы ничего, - пробормотала Наталья и пошла в другую комнату, за нею, прихрамывая, последовала Люба.
Марья Васильевна подошла к Даше, обняла ее, прижала к полной груди, сквозь слезы проговорила:
– Доченька моя, сиротинушка горемычная. Обижаем тебя. Ты уж прости. О тебе же пекусь, добра тебе желаючи.
– Не надо мне вашей жалости, - всхлипывая, ответила Даша, стараясь освободиться из объятий мачехи
– Грех тебе обижаться на старуху. Молодая ты, доверчивая. Жалко тебя. Вот и опасаюсь, как бы не посмеялся над тобой паренек. Плохо тебе будет в общежитии. Молодая ты, красивая. Парни на тебя зарятся. Искалечат твою жизнь, а потом хоть в петлю…
В этот вечер Даша наревелась вволю, у нее разболелась голова. Никуда она не пошла. Николаю она не рассказала о ссоре с мачехой.
Вечером они встретились в парке. Отыскали свободную скамейку, откуда открывался вид на реку, на заречные луга и лес.
– Даша, у меня к тебе серьезный разговор, - начал Николай, волнуясь.
Даша задумчиво смотрела на темнеющий в синих сумерках лес.
– Уходи завтра же от мачехи. Пока найду частную комнату, а там получим квартиру. Не уеду я от тебя.
Уйти из опостылевшего дома она успеет. Но выйти замуж в девятнадцать лет - не рановато ли? Окончить десятый класс, поступить в медицинский институт - ее заветная мечта
Хорошо ли, что ради нее Николай думает бросить учебу? Он хочет стать инженером. Нет, она не примет от него такой жертвы. У них все еще впереди.
– Не надо этого. Закончу вот школу…
– Тебе же будет трудно работать и учиться.
– Ничего…
Даша сидела по-прежнему задумчивая и молчаливая. Это была уже не та Даша, какой знал Николай ее несколько дней назад.
– Даша, я теперь вправе заботиться о тебе.
– Не надо об этом…
Николай насторожился. Любит ли она его? Потерять Дашу для него было страшно. Он не мог представить свою жизнь в разлуке с нею.