Было записано
Шрифт:
— Из железной палки? — изумились все полковые старожилы и махнули не глядя по чаше кизлярки. — Коли 25 человек из трехсот в роте попадут в офицерскую мишень, то праздник!
— Херня! — припечатал обрусевший немец Фрейтаг и тоже выпил.
Стал он выводить на стрельбы роты. Ставил шест с мишенью на дальнем расстоянии.
— Ну, кто попадет? Тому рубль серебром!
Солдаты увлеклись. Пороха не жалели. Вроде, стало получаться.
— А ты чего не стреляешь? — спросил Фрейтаг Васю.
— Рупь ваш пожалел.
— А ну! — развеселился полковник.
Вася стрельнул.
— Винтовочка у тебя знатная, унтер. А из обычного ружья?
Унтер-офицер Девяткин скривился. Но отнекиваться не стал. Взял у первого попавшегося под руку солдата раздолбанное ружьишко.
— С треноги — годится? — уточнил у полковника.
— Валяй!
Вася выстрелил.
— Вот, что значит настоящий куринец! — заревел Фрейтаг. — Смотрите все и учитесь! Карабинер? — уточнил у Девяткина.
— Так точно!
— Что ж вы оплошали, 5-я рота? Обставили вас егеря?!
Вася потупился. 21-го декабря сыграли тревогу. Только закончил барабанщик, 13-я егерская уже стояла под ружьем. Васина рота прибежала на плац через 15 минут, 2-я — через полчаса. Сделали карабинеров егеря! Не поспоришь!
— Да они… да мы… — растерянно замямлил унтер.
— Не журись, герой! — хлопнул Васю по плечу Фрейтаг. — Держи свой рубль! Заработал!
(рисунок чуть более позднего, конца 50-х, времени из книги «Осада Кавказа». Крепостное ружье?)
Яна Карловича куринцы обожали. Молились на командира[2]. Следили за ним, чтобы не вляпался по незнанию или неосторожности в неприятности. Порой даже не спрашивая разрешения у офицеров.
Вася случайно узнал, что Фрейтаг собрался прокатиться по окрестностям. Прибежал в казарму:
— Рота, подъем! Выдвигаемся в лес!
— Спятил, Безбашенный?! — заворчали «дядьки». — Разве можно без офицера?!
Вася не стал объяснять, что подслушал разговор взводных с Лосевым. С Игнатичем — свои отношения! И на фронтире жизнь другая: шевели булками, иначе — беда! Кому, как не бывшему охотнику, о том знать. Бог не выдаст, свинья не съест!
— Про набеги — не слыхали?! Чечен в лесу!
— Василь Петрович! Ты, конечно, человек уважаемый и геройский, но в лес бежать без приказа…
— А ну? Кто со мной?
Треть роты откликнулась, старослужащие. Сторожко выдвинулись в лес. Сотня залегла в секретах. Появилась офицерская кавалькада в сопровождении казаков. Гребенцы мигом заметили солдат.
— Кто старший?! — заревел Фрейтаг.
— Меня вините, Вашвысьбродь! — встал Девяткин в полный рост.
Его оттолкнул полковой знаменщик, набившийся в компанию.
— И меня!
— И меня! — закричал ротный барабанщик. — С вами и служить весело, и помирать легко!
Фрейтаг
— Орел!
Вася покачнулся. Летние раны давали себя знать.
— Что с тобой, Девяткин?
— Болит, Вашвысьбродь! — признался унтер. — Никак с Валерика не отойдет бок.
— Пойдешь по весне в Пятигорск! — тут же решил командир полка. — Мне старший нужен над командой больных!
… Вот и пошел. Все в елочку сложилось. Думал-думал Вася, как ему летом в Пятигорске оказаться, да за него все решили. Шел по ставропольским степям бравый унтер, сверкая георгиевскими крестами и медалью. Лишь пыль позади и радость в мыслях — Дорохова увижу и Лермонтова от смерти спасу! А то и винца выпьем вместе. Лепота!
«Что я есть?» — спросил себя унтер.
Старая, почти позабытая привычка — скорее, навеянная чтением во время ковида разной ерунды в стиле ЛитРПГ на любимом сайте АТ и стопятьсот сессиями в 3-х «Героев» — подсказала выход.
«Что я есть?» — спросил себя унтер.
«Я есть сам себе Система!!!» — сказал Девяткин и аж затрясся от смеха.
Пишем в уме, отвечаем на вопросы Бога из машины:
'Статус: попаданец поневоле.
Рождения русского, исповедания, как пишут в доках — ГРЕКОРУССКОГО! Думал православного, ан не вышло. Нежданчик! А, с другой стороны, с Константином Спиридонычем, из-за которого, уверен, в первую очередь попал под эту раздачу, почитай — братаны. Значит, и меня можно считать где-то уже хучь на восьмушку — греком! А это, в свою очередь, означает, что весь мир своими достижениями в развитии цивилизации на восьмушку обязан мне! Гладим себя по головке, берем с полки пирожок! Ура Васе!
Апропо! (Ну, ни хрена себе, Вася! Ты откуда это слово выкопал?! Ты и на родном-то — через пень-колоду, а тут прям одним словом скакнул из грязи — в князи! А, действительно, откуда? Хм… Не помню. И что означает — тоже. Не суть: сразу +1000 за лингвистический прорыв!)
Итак, апропо!
Здесь нужно немного побрюзжать, потому что — не удержусь. Что хочу сказать, Господи: а нельзя было наоборот? Меня сюда первым, а Спиридоныча на подмогу? Не слышу? Я?! Я лукавлю?! Да ни в жисть! За что — минус тыщу?! Объясни… Не, так не годится! Если без Тамары Георгиевны — не годится! Я-то думал, что если бы ты меня сюда первым прислал и с Тамарой встречу организовал, то я — согласный. А так… А так — побрюзжать не получилось! Еще и наказали!
Вернемся к нашим баранам, тады!
Звания — унтерского. Рылом не вышел в офицерье! А вот и неправда ваша! Вполне себе вышел! И запросто мог стать офицером! Но тут — на фиг, на фиг, фильму про Чапая все смотрели… Интеллигенты, бля… Ой, пардоньте, вырвалось! Но за «апропо» и «пардоньте» заслуживаю скидку! И смягчение приговора! Верни тыщу! Ты-щу, ты-щу, ты-щу! Шай-бу, шай-бу!
Телосложение — выше среднего.
Плюс 500 вломить лосю, типа Вахи. Минус 10 к походу: на дуриках сухари возят и в леденящих речках таких заставляют купаться! Хотя, признаю: водку порой только для запаха употребляю, поскольку дурью часто зашкаливаю! Но! Чистосердечное признание налицо! А, значит, чистая победа в данном подпункте!