Быть женщиной. Быть с мужчиной

Бирюков Александр Николаевич

и одинокой. А оказывается, что так мать вела себя с отцом, когда эта женщина была маленькой девочкой. Такой формат взаимодействия с мужчинами впечатался в «подсознание» девочки и стал влиять на поведение. Зачастую всё это получается «выудить» только в рамках многолетней психотерапии. И то не всегда. Давай теперь перенесём всё это на современную семью. Девочка получает импринт предразводной вражды, то есть образ мужчины у неё запечатлевается как враждебный, а образ женщины - как агрессивный, доминирующий. В дальнейшем, повзрослев, эта женщина будет иметь доминирующий семейный характер, станет пытаться доминировать над мужчинами. Разумеется, мужчины-лидеры с такой семью создавать не станут, дальше знакомства дело не продвинется. Только подкаблучники. Вот так и получается, что женщина вынуждена выбирать только среди слабохарактерных, податливых мужчин. После развода отца вообще нет, то есть демонстрировать образ мужчины и паттерны мужского поведения некому. Девочка вообще не видит мужчину и мужское поведение в доме. В результате она понятия не имеет, кто такие мужчины и как с ними взаимодействовать. Иногда этот пробел пытается восполнить мать. Она начинает теоретически рассказывать, что из себя представляют мужчины и как с ними взаимодействовать. Но это всё равно что зайчиха будет рассказывать о тиграх и «как быть настоящим тигром». При всём желании женщина не сможет передать дочери ничего из мужского мира, потому что она там не была и мужчиной не является. Невозможно отдать другому то, чего нет у тебя самого. «Воскресный папа» или дед-дядя-старший брат эту проблему не решает. Для формирования правильного семейного воспитания нужен образ не просто мужчины, прохожего на улице или учителя физкультуры. Нужен образ и поведение именно мужчины -— главы семьи. Ведь, повзрослев, эта женщина будет искать себе не дядю и не учителя физкультуры, а мужа, главу семьи, отца общих с ним детей. Именно такой социальной роли должен соответствовать образ мужчины, предъявляемый девочке в детстве. Ему соответствует только родной отец, причём в статусе главы

семьи. Ещё девочка не видит, как женщине следует взаимодействовать с будущим мужем: ведь её мать ни с кем не взаимодействует. Она одна. Поэтому девочка не получет знаний и навыков о том, как вести себя с мужем. Она не знает, как это — быть с мужчиной, строить с ним семью, 270

развивать отношения, жить под одной крышей и в виде «единой плоти и единой крови». Для таких женщин мужчина — что-то вроде шлемоносного казуара. Кто это вообще??? Что с ним делать??? Как с ним себя вести??? Чем кормить??? Куча вопросов и ни одного ответа. Но природа не терпит пустоты, и отсутствие образа личности и поведения мужчины, а также формат взаимодействия с мужчинами у девочки заполняется из суррогатных, вредоносных источников. Это всевозможные сериалы, «гламурные» журналы, ТВ-передачи, популярные песни и т.п. А там мужчины представлены как туповатые создания, которые только и знают, что бегать за юбками и пить. Женщины представлены агрессивными, доминирующими, вытирающими ноги об этих недотёп-мужчин. Единственное, на что, согласно этому информационному шлаку, пригодны мужчины ~ их использовать, манипулировать, доить. А женщинам следует менять их, как перчатки: в измене этим придуркам нет ничего плохого. Даже наоборот, «хороший левак укрепляет брак». Ну а вдобавок вся эта «культура» прививает разврат, беспорядочные половые связи, аборты, пьянство, одинокая жизнь. Этот навозный поток антисемейной пропаганды как раз и формирует у девочки то, чего они недополучила в семье. А теперь прибавь сюда подруг, которые своим порочным опытом, уговорами и насмешками склоняют девочку ко всему дурному: от ранней потери девственности до курева, пьянства и наркоты. 18-20-летние девушки (то есть девственницы) жалуются мне, что уже лет 5 испытывают прессинг со стороны не по годам «развитых» подруг. Те, которые сами хлебают грязь, пытаются напоить этой грязью окружающих. Затащить в собственную помойку. Ну и в довершение прибавим сюда отсутствие отцовского воспитания и контроля. Девочки, воспитанные без отцов, гораздо чаще как сами совершают преступления, так и становятся жертвами преступлений. Ранняя алкоголизация и наркотизация, ранние беременности, венерические болезни, девиантное поведение в виде побегов из дома, нежелания учиться и работать, «подрабатывание» сомнительными или даже совершенно отвратительными способами -— всё это последствия безотцовщины. Суммируй и подумай: каковы шансы у такой вот женщины найти достойного мужа и создать с ним крепкую, здоровую, многодетную семью?

Формируется явление, которое на интернет-сленге называется «бабья яма» или «однополая семья», состоящая из нескольких поколений одиноких женщин, живущих под одной крышей. Чаще всего это бабушка, мама и ребёнок. Иногда добавляются прабабушка или тётя. Воспитание девочки без мужчин формирует в ней импринты, которые делают невозможным создание крепкой семьи. Теперь уже она становится одинокой мамой, а её мама — бабушкой. Так «бабья яма» воспроизводит, тиражирует сама себя из поколения в поколение. Часто одинокая мать формирует манипулятивную связь с дочерью. Мать манипулирует чувством вины и ответственности дочери: «Ради тебя я отказалась от личной жизни», «всё моё здоровье ушло на тебя», «я всю себя посвятила тебе» и так далее. Дочь чувствует себя виноватой перед матерью, обязанной ей, всё время пытается ей угодить, живёт с ней, уделяет ей всё своё свободное время. В результате страдает её собственная личная жизнь. Создание крепкой семьи становится невозможной, поскольку женщина зациклена на матери, невротически привязана к ней. Мать, её драматическая «трагедия» и болезнь, часто вымышленная, занимает все эмоции женщины, становится её доминантой. Муж, семья отходят на десятый план, женщина не уделяет им внимание, не устанавливает и не сохраняет эмоциональные связи. Женщина либо живёт с матерью, оставив мужа, либо перевозит мать в дом мужа, где опытная манипуляторша вовлекает в свои действия уже и мужа, и детей, и даже родственников мужа. Все принимаются бороться с её вымышленной тоской, болезнью, депрессией, несчастьями. Поскольку весь этот хоровод даже отдалённо не похож на здоровую семью, то пара разваливается. Либо муж устаёт от безразличия, эмоционального (а иногда и физического) отсутствия жены, её гипертрофированного чувства вины перед матерью, либо сама жена понимает, что на две семьи жить не может, и выбирает мать. Очень часто мать ревнует дочь к её мужу и всеми силами разваливает семью, что ей быстро удаётся. История. Отредактировано мной. «Мне 34, и у меня нет семьи. Каждый раз, когда я кого-то нахожу и завязываются отношения, тут же что-то случается с мамой, и я вынуждена бросать всё и заниматься с ней. Она родила меня в 36 лет. Отца у меня не было. Я не помню, чтобы мама пыталась найти себе мужа. Личной жизни у неё не было, если и была, то я о ней не знала. Мы были очень близки эмоционально. 272

Я ей всё рассказывала, делилась всеми своими переживаниями. Она всё своё свободное время посвящала мне. Разговаривала со мной, читала книжки, играла, развивала, учила играть на пианино, мы много гуляли, ходили по выставкам и музеям. Одного я не понимала. Она всё время за меня переживала, боялась, что я заболею, что со мной что-то случится, что я простыну, отравлюсь, меня собьёт машина, а поскользнусь в ванне и ударюсь головой. Мне очень многого было нельзя: кататься не велосипеде, играть с детворой во дворе, особенно с мальчишками, далеко отходить от дома и многое другое. Я хотела пойти в секцию по фигурному катанию или художественной гимнастике, но мама была против, так как можно сломать себе позвоночник. Когда мне было лет 10, мама решила, что я тяжело больна. Она водила меня по врачам, и все говорили, что я здорова. Некоторые даже сердились, когда она приводила меня к ним в очередной раз, требуя найти болезнь. То у меня якобы эпилепсия, то хронический гепатит, то что-то ещё очень страшное. При этом я ни на что не жаловалась, на физкультуре выполняла без проблем все задания, маме даже советовали отдать меня в спорт. Идея, что я больна, пропитывала весь наш быт. Квартира превратилась в лазарет. Мама пичкала меня какими-то препаратами, водила к знахарям и экстрасенсам, считала, что врачи не могут найти болезнь. Ради этих походов и «ухода» за мной она даже уволилась с работы и стала подрабатывать частной практикой. Жили мы очень бедно, куча денег уходила на «обследования» и лекарства. При этом мама постоянно жаловалась, как ей тяжело, как она вся извелась, всю свою жизнь положила на алтарь материнства. Часто вспоминала, как за ней в молодости ухаживали хорошие парни, и как ничего не получилось. Каждый раз эти воспоминания заканчивались мини-лекцией о том, что она себя посвятила мне, что такой любви и заботы нет ни в одной семье, что я должна быть ей благодарна за это. Что она образцовая мать, которая готова за ребёнка жизнь отдать, а другие матери «побросали своих детей, бегают вон на улице». Такие тирады были сколько я себя помню. Когда я стала постарше, годам к 13-14, я сама стала противиться походам по врачам и экстрасенсам. Но появилась другая проблема — мальчики. Мама страшно ревновала меня к любому парню. Она читала мне нотации на тему ранней беременности, ВИЧ и других ужа2:73

сов. В каждом, с кем я дружила (просто дружила), она находила изъяны. Этот маленький ростом, тот шепелявит, этот двоечник, тот нудный и так далее. Часто передразнивала этих ребят при мне. Мне это очень не нравилось, раздражало, даже было неловко, что она так старается меня от них отвадить. Я ведь совсем не стремилась к постели, мне эта тема была не очень интересна. За время моего детства и подросткового возраста маме предлагали создать семью двое мужчин. Но обоим она отказала, так как «не сможет уделять им времени, не сможет стать хорошей женой, ведь уменя же ты». Я всегда чувствовала себя очень виноватой перед ней за это. Не понимала, чем я мешаю её отношениям, я ведь не инвалид, не хулиганка, со мной всё нормально. Хотя я и не очень хотела, чтобы в нашей семье появился мужчина в качестве моего «папы», но часто понимала, что это было бы лучше для всех. Мама наконец-то уделит времени самой себе, своей личной жизни, кто-то снимет с неё часть обязанностей, а я перестану чувствовать себя виноватой. Я никогда не отговаривала маму от замужества. И ей, и мне так было бы лучше. Когда я закончила школу, стала работать и поступила в университет на заочку. Жила я с мамой, съехать от неё мне даже в голову не приходило. Я словно нутром чувствовала, что если я отделюсь от неё, она умрёт от тоски. Со мной знакомились парни. Но маме я ничего об этом не говорила, поскольку мне были неприятны её нотации и передразнивания. При этом мама вела себя двойственно. Она говорила, что мне нужно найти мужа, создать семью, родить детей, не затягивать с этим, а то останусь одна, как она. А порой начинала говорить, что не выдержит, если я от неё уеду. «Я понимаю, что этого не миновать, что у тебя однажды начнётся своя жизнь, но я моё материнское сердце не выдержит. Ну что же, такова моя жертва». Эта идея жертвы присутствовала всё время, в каждом таком разговоре. Я разрывалась между двумя установками. С одной стороны, это нормальное желание создать семью, к тому же усиленное боязнью остаться одной, как мама. Но с другой стороны, чувство вины перед мамой, ответственность за неё, благодарность за то, что она для меня сделала, не жалея себя, не давали мне и шанса на собственную личную жизнь. Я не могла даже и подумать, чтобы как-то отделиться от неё, жить отдельно. 274

Первые полноценные отношения у меня начались примерно в 21. Мужчина был старше меня на 8 лет, он хотел семью, предлагал мне переехать к нему, но я не могла бросить маму. А он не хотел брать её к себе. Много раз он пытался объяснить мне, что мы живём в одном городе, я без проблем могу навещать её. Но когда я думала над этим, мне было так неприятно и стыдно перед собой, будто я планировала преступление. Какое

право я имею бросить самого родного человека, который загубил ради меня всю свою жизнь? Это я описываю свои подсознательные чувства. Ещё одни отношения были с моим ровесником, мне было 23. Он тоже был студент, жил в общежитии. Я предложила жить у нас с мамой. Он согласился, мама тоже была не против. Но как только он переехал к нам, тут же начались конфликты между ним и мамой. Кто был зачинщиком — не знаю. Тогда я была целиком на стороне мамы, а сейчас уже сомневаюсь. В общем, прожили мы три недели, и он решил расстаться. Сказал, что не хочет отбивать меня у мамы. Тогда я сердилась на него, теперь же понимаю, что он просто не выдержал её давления. После этого у меня было несколько отношений, но всё рано или поздно разбивалось о мою прочнейшую зависимость от мамы. Чаще всего она тяжело заболевала, и я неделями вечерами сидела с ней. Последние пять лет у меня не было мужчин, я перестала с ними знакомиться. Может быть это звучит отвратительно, но у меня изредка проскакивала мысль, что лучше бы мама умерла, и я перестала быть ей обязана, закончилось бы это сжигающее чувство вины перед ней. Я панически боюсь одиночества. Если мама умрёт, я останусь совсем одна. Разумом я понимаю, что все эти её болезни были имитацией, симуляцией, чтобы привлечь меня к ней, разорвать мои отношения с мужчинами. Дабы я не отделилась от неё. Всё это я понимаю, но на эмоциональном, подсознательном уровне ничего сделать не могу. Нарастает какая-то тревога внутри, вплоть до паники, и я опять и опять сижу с ней, теряя мужчину. Мама постоянно повторяла и повторяет «как и любая мать, я желаю для тебя самого лучшего». Но получается, что это «лучшее» оборачивается худшим. Мне тридцать пятый год, семьи нет, мужчины уже давно не знакомятся, я зациклена на маме. Рожать «для 275

себя» и повторять судьбу мамы не хочу, жалко ребёнка. Я бы не хотела ему моей судьбы». Мы видим здесь методичное привитие чувства вины у дочери с последующим многолетним манипулированием этим чувством. Мать, которая «принесла свою жизнь в жертву» требует аналогичную жертву от дочери. Такое эгоистическое отношение к детям — частое явление в ситуациях, когда женщина рожает ребёнка «для себя». При этом не важно, живёт она одна или с биологическим отцом ребёнка. Малыш всегда при этом служит для матери чисто утилитарным целям: защитой от невротического страха одиночества. Муж не может нивелировать его, потому что женщина воспринимает супруга как чужого человека. Будучи незрелой, инфантильной личностью, такая женщина неспособна на взрослые в психологическом плане отношения с мужчиной, зрелой личностью. Ей нужно существо, которое всецело зависело бы от неё, которым можно было бы управлять, и лучше всего с помощью манипулирования. На такую роль годится только ребёнок. Именно для этого с раннего детства мать формирует у ребёнка чувство вины, которое можно искупить только гипертрофированной ответственностью за мать. Всё это диктуется фобией одиночества и чаще всего происходит неосознанно. Скорее всего, в этой истории мать действительно искренне убеждена, что является героиней, которая ради счастья дочери принесла в жертву собственную жизнь. На самом же деле она и свою жизнь, и жизнь дочери принесла в жертву собственной фобии. Вряд ли мать здесь отдаёт себе отчёт, что фактически своими руками сделала дочь одинокой стареющей женщиной с самыми призрачными шансами создать семью. Но даже если семья формально полная, то не всегда воспитательная обстановка благоприятна. Огромное количество формально полных и крепких семей таковыми фактически не являются. Жёны имеют любовников, мужья — любовниц. Нередко дети знают о похождениях мамы или папы. Очень много семей с перевёрнутой иерархией. Сейчас лишь небольшое количество женщин хотят и способны быть спутницей мужа, чаще они становятся его госпожой. Мужья-подкаблучники не имеют в семьях никакого веса и уважения. Нередко жёны оскорбляют, унижают таких мужей регулярно и прямо при детях. Мужья неловко оправдываются, за что получают ещё больший поток ругательств от жены. Многие жёны открывают дома «второй фронт»: хроническими 276

скандалами, придирками, криками, воплями создают мужу совершенно нетерпимую обстановку дома. Иногда открыто изменяют. Мужьяподкаблучники, дабы меньше пересекаться со скандальной мегерой, больше времени проводят вне дома: на работе, в гараже, на рыбалке, у друзей и т.п. Чтобы отвлечься от скандалов, мужчины начинают злоупотреблять алкоголем. Кому-то на жизненном пути встретится женщина, которая может создать ему покой и уют. Так начинаются романы на стороне. Девочка всё это видит и впитывает. Она привыкает к тому, что мужчина должен быть туповатым, никчёмным овощем. Зарплату у него нужно отбирать, а самого его ни во что не ставить. Что женщина — всегда глава семьи, а мужчина ни на что не годен. От такого можно (и даже нужно!) гулять на сторону, к «настоящему мужчине». Но не разводиться, потому что такой травоядный мужчина очень удобен в использовании, неприхотлив и стерпит любое обращение. Можно хоть каждый день срывать на нём зло. Когда такая девочка повзрослеет, то, имея подобные установки, сможет построить отношения только с подкаблучниками. Поскольку мужчины-лидеры буду отсеивать её из-за несемейного характера, она ещё больше укрепится во мнении, что «мужики измельчали». Так как к мужу-подкаблучнику женщина не будет испытывать ни любви, ни уважения, её семейная жизнь будет несчастной и недолгой. Развод, новый поиск очередного подкаблучника. Вот история от женщины, которая воспитывалась в такой семье, впитала дефектную манеру взаимодействия с мужчиной и стала реализовывать её в жизни. К счастью, она осознала свои ошибки и стала работать над собой, дабы обрести семейное воспитание: «Мне почти 30 лет. Я из полноценной семьи среднего достатка. Под словом «полноценной» я подразумеваю наличие отца и матери. Но если бы у меня был выбор, то предпочла бы воспитываться только отцом. Почему? Моя мать — абыюзер. До момента своего совершеннолетия я ежедневно испытывала на себе психологическое, эмоциональное и физическое насилие с её стороны. Моей главное целью было — покинуть родительский дом. И я это сделала. Да, я далеко от неё, но её присутствие во мне теперь навсегда! Её нрав, модель поведения в семье, темперамент отложили чёткий след на моё восприятие в целом. Но я коснусь только темы семьи. 277

В свои первые отношения я вступила в 19 лет, парню было 22. Продлились они 3 года. Что было в этих отношениях ? Ничего хорошего. Всё то же, что и в моей семье: тотальное неуважение, грубость, психологическое насилие, бесконечные подозрения, ревность — всё с моей стороны. По части быта – полный хаос. Молодой человек был тоже из полноценной семьи, но с доминирующей матерью. У нас обоих не было адекватного представления о том, что такое семья и какой модели поведения стоит придерживаться. Я была убеждена в том, что мужчины глупее женщин, что им нравится, когда ими управляют, что они инфантильные и относиться к ним нужно, как к расходному материалу. Сейчас, безусловно, мне стыдно за такие рассуждения. Но, как говорится, знание – сила. Я не владела нужной информацией, у меня не было правильного ориентира, да и мой молодой человек, скорее лишь подтверждал это на практике. Всё это привело к тому, что он перестал быть мне интересен, я стала обращать внимание на других мужчин, признаюсь, даже допускала флирт. Измен с моей стороны не было, но это скорее момент воспитания (которое привил мне отец). И, как следствие всего этого, мы, конечно же, расстались. К счастью, в брак мы не вступали и детей у нас не было. Какие выводы я сделала? Что мне просто попался «ненастоящий мужчина». Смешно? Мне очень. И грустно, в то же время. Всё моё окружение, а также масс-медиа внедряли мне в голову идею, что женщина — подарок. Что женщину нужно добиваться, что мужчина должен обслуживать женщин и удовлетворять их желания, что почти все мужчины — простите, «козлы», и заслуживают подобного отношения (за исключением «настоящих»). И знаете, я соглашалась. Довольно непросто противиться такому всеобъемлющему промыванию мозгов, особенно за неимением альтернативы. Но так было до момента, пока я не прозрела. А прозреть мне помог мой друг. Ну как друг... Он имел на меня виды, а моё внимание было сосредоточено на поиске «настоящего» мужчины. Я не знала и не понимала, как себя с ним вести. Я ненавидела его, но инстинктивно меня к нему тянуло. Такая внутренняя борьба не давала мне покоя. Меня злило, что он не старался мне понравиться, не ухаживал, отказывался мне угождать, идти на поводу, подстраиваться. Пресекал любые манипуляции и эмоциональные качели. Когда он вконец меня обезоружил и я оказалась бессильна - я сдалась. Мои внутрен278

ние ощущения не передать словами. Мне казалось, что я стою перед ним голая и он видит меня насквозь, всё моё гнилое нутро. Я не могла понять, что это за фрукт и с чем его едят. Вот в этот момент он и заинтересовал меня, как мужчина. Но сейчас, анализируя, я понимаю, что сработало желание его подчинить и подавить. Ибо, как так? Он имеет на меня виды, а у меня нет власти над ним. Никакой. Дальше началось страшное. У нас не было конфетно-букетного периода. У нас была война. Конфликт интересов. Он отстаивал свою позицию — быть мужчиной. А что делала я? Не понимаю зачем, но всячески препятствовала. Вот тут то и вскрылся тот самый гнойник (та прошивка, навязанная обществом и в частности, моей матерью). Лёд тронулся, разрыв шаблонов произошёл. Через сопли, слёзы и боль я прорывалась к истине. Это был долгий путь, добрых 2 года. И это не конец. Я сдвинулась с мёртвой точки и к сегодняшнему дню прогрессировала процентов на 70. Я не перестаю работать над собой. Я убеждена, если накачивать мозг нужной и полезной информацией и применять её, то без сомнения, она принесёт свои плоды. Мне очень помогли книги Бирюкова. Они перевернули моё сознание на 180 градусов. Я считаю, что их книги должны прочитать все, и чем раньше, тем лучше. В своём окружении я стараюсь распространять эту информацию. И знаете что? Меня ненавидят. И женщины, и, частично, мужчины. Потому что эта информация идёт вразрез с их представлениями о семье, культуре поведения в семье и межполовых отношениях. Не сопоставляется с личным опытом. Впрочем, выбор есть у каждого. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Ещё одна история (литературная обработка А.Б.): «Мне 39 лет, у меня было четыре мужа и ещё примерно десять мужчин, с которыми я не расписывалась. Я не шалава, меня не тянет на приключения, я очень хочу семью, детишек. Но не получается. Мужчины измельчали? Или я измельчала? Моя проблема в том, что я не могу найти мужчину, с которым мне было бы комфортно жить. Я выросла в семье, где всем управляла мать и бабушка. Отец был на вторых ролях. Он зарабатывал, отдавал всю зарплату матери и домой приходил только спать. Мать и бабушка относились к нему 279