Can't help falling in love
Шрифт:
Дэвид, который сидел сверху, с удивлённым, почти шокированным, выражением лица поддался вперёд.
Постепенно над зеркалом стал появляться более чёткий облик молодого парня: светлые волосы, серый пиджак, застёгнутая на шее пуговичка рубашки. Он повернул голову от фокусника к публике, и та удивлённо и испуганно заохала. Юноша не менее испуганно оглядывал их.
— Кто это? — спросили из зала.
Финн
— Меня зовут Франкл, — сказал он, а его голос будто подхватывало несуществующее эхо.
Все вокруг завертели головами, заговорили, в шоке уставившись на сцену.
— А откуда Вы? — спросил мужчина из зала.
— Я из Брана, — ответил призрак. — Мой отец занимается шлифовкой линз.
— Как Вы сегодня здесь оказались? — спросил другой мужчина из зала, а Вулфард посмотрел на него усталым взглядом.
Изображение слегка помутилось, будто собираясь пропадать, но потом стало обратно более-менее чётким.
— Я не знаю, — ответил парень.
— Вы живой? — на этот раз задала вопрос женщина.
Юноша сглотнул, слегка нахмурился, будто вспоминания что-то неприятное, и промолчал.
— Расскажите нам о том мире! — попросил кто-то из зала, но изображение стало пропадать.
— Да, расскажите, Вы наверняка много знаете! Тайны! — поддержала девушка.
Фокусник вытянул руку и сделал жест ладонью, будто отпуская что-то, от чего парень окончательно растворился под удивлённые и протестующие восклики толпы.
— Это волшебство! — кричали на улицах люди, выходя из театра и бурно делясь друг с другом впечатлениями.
Среди них всех хмуро пробирался старший инспектор с помощником. Они пошли дальше по улице, но когда проходили мимо подворотни около театра, то заметили там взбудораженную толпу, которая пыталась дорваться через чёрный ход до иллюзиониста.
— Никто не понимает, что это фокус, — возмутился Дэвид, смотря на Гейтена.
— Айзенхайм!
— Айзенхайм, выходите!
— Айзенхайм, расскажите, пожалуйста, что произойдёт со мной в этом году! — кричали под дверями люди.
***
Публика всегда принимала Айзенхайма с энтузиазмом, но теперь ему стали оказывать ещё более… пылкий приём…
Финн шёл по улице, заложив руки в карманы, а, подойдя к своему театру, увидел огромное количество людей: бедных и достаточно богатых, женщин и мужчин, поодиночке или группами.
— Вот он, вот он, смотрите! — шептались они, сразу поворачивая голову в сторону артиста и подходя к нему ближе. — Это он!
Вулфард вытянул руки из карманов и запахнул лёгкую куртку, идя им навстречу.
Матараццо
— Да, это он, волшебник! Пропустите! — шептались или громко передавали друг другу люди, расходясь в стороны, когда к ним быстрым и уверенным шагом приблизился фокусник, и тот беспрепятственно прошёл к чёрному ходу.
***
— Смотрите! Смотрите! — кричали из зала, когда на очередном выступлении иллюзиониста на сцене в полный рост появился маленький мальчик.
Пока он не объявился полностью, Финн держал руку вытянутой, и она немного подрагивала от напряжения, но как только призрак стал чётче, Вулфард устало опустил её, буквально качнувшись всем телом вперёд.
Харбор, который вновь был на выступлении среди зрителей, не мог оторвать расширенных от изумления глаз от сцены.
— Мадам, прошу Вас, проверяйте, — сказал фокусник, а к молчаливо стоящему мальчику подошла дама, пытаясь погладить его по голове, но её рука прошла сквозь тело призрака под восхищённые и испуганные вздохи других.
Сам мальчик лишь проследил за её рукой, никак не выражая своих эмоций.
***
— Со всеми этими духами, с их демонстрацией широкой публике, Айзенхайм дал нам убедительные доказательства бессмертия человеческой души, — вещал из-за трибуны престарелый и бородатый мужчина, обращаясь к небольшой публике, которая собралась перед ним.
Те либо согласно кивали, либо просто сидели спокойно, либо записывали, как, например, Калеб, который приютился на задних рядах с блокнотом в руках.
— Душа реабилитирована перед лицом современного научного реализма. Его спиритические опыты поднимут человечество на новый моральный уровень! — продолжал убедительно вещать старик.
~~~
—…так зарождается революционное движение, которое превратит старую империю в абсолютно новую республику, — процитировал Маклафлин, почти уткнувшись носом в свои записи.
В кресле сидел Матараццо, смотря вообще куда-то в сторону, а у выхода на балкон стоял Харбор, который крутил в пальцах свою ручку, задумчиво разглядывая пол.
— Думаете, Айзенхайм революционер? — спросил Гейтен, смотря сначала на коллегу, а потом на начальника.
Дэвид посмотрел на помощника, упёр руки в бока и с тяжёлым вздохом повернулся к окну.
***
— Почему я должен беспокоиться из-за фокусника? — спокойно спросил кронпринц, сидя в пижаме и накинутом поверх зелёном халате на своей кровати, протягивая одну руку личному врачу, который колол что-то в тыльную сторону кисти.
Инспектор вздохнул.
— Он доказал, что он не просто фокусник, Ваше Высочество, — ответил Дэвид, стоящий позади принца.