Can't help falling in love
Шрифт:
— Где охранник, который стоял у ворот? — жёстко спросил старший инспектор.
— Он был вместе с кронпринцем, — сверяясь с записями, ответил Матараццо.
— Кто-нибудь из прислуги видел её?
— Все спали, — дал исчерпывающий ответ помощник.
— А-а-а-а… А он? — Харбор заметил мужчину, что неловко мялся неподалёку.
— Когда герцогиня прибыла, он поставил её лошадь в первое стойло.
— Так. — Остановил Гейтена рукой Дэвид, уже идя в сторону конюшен.
Вместе с конюхом они зашли внутрь.
—
Матараццо молча сделал одобрительный взмах рукой.
Харбор подошёл ближе и опёрся рукой о столб, заглядывая внутрь стойла, внимательно осматривая пол, заваленный сеном.
— Мы не имеем права осматривать императорские владения, — напомнил помощник.
— Благодарю Вас, я в курсе, — пробурчал Дэвид, расчищая бетон под собой ботинком.
— Что же Вы делаете? — задал закономерный вопрос Гейтен.
— Веду расследование. — Инспектор наклонился и пару раз коснулся пальцами пола, а потом поднёс к лицу, нюхая.
— Решили послушать волшебника, да? — Харбор обернулся вокруг своей оси, осматриваясь. — Всё указывает на то, что это сделал он.
— Не-е-е-ет, я так не думаю.
— Кронпринц вернулся, — слегка придушенным голосом сообщил вошедший Калеб.
Матараццо бросил взгляд на начальника, который упёр руки в бока и уже начал отходить от стойла. Неожиданно Дэвид заметил, как что-то блеснуло среди сена, но смотреть уже не оставалось времени.
— Старший инспектор? — позвал его помощник, когда со двора донеслось «Его Величество кронпринц Джейкоб! Открыть ворота!». — Мы должны уйти отсюда. — Но Харбор никак не мог оторвать взгляда от кучи сена. — Уходим? — переспросил Гейтен.
Собеседник вздохнул и вышел из конюшни.
По двору в сопровождении приближённых генералов шёл принц.
— И что же удалось выяснить? — спросил он у старшего инспектора, который догнал его сбоку.
— Последний раз её видели именно здесь. — Делегация остановилась.
— Да-а-а, и после небольшой беседы я вышвырнул её вон, — одобрительно отозвался Джейкоб. — Она покончила с собой?
— Не-е-ет. — Для убедительности Дэвид ещё и головой покачал. — Её определённо убили.
— Есть подозреваемые? — спросил визави.
— Скоро будут, — отчеканил Харбор.
Кронпринц коротко хмыкнул и пошёл дальше в замок, а старший инспектор с помощником остались снаружи, провожая всю оставшуюся делегацию взглядами.
***
На той же неделе мы арестовали некого человека и предъявили ему обвинения в убийстве, но я знал, что это не удовлетворило Айзенхайма…
Финн сидел за столом в своём загородном доме в кабинете-мастерской, где обратно был разложен весь его реквизит, сложив руки на груди и задумчиво смотря в столешницу перед собой.
И я приказал
***
В конце концов, он оправился от своего горя и даже купил обветшалый театр…
Вулфард и ещё пара представителей театра стояли перед бывшим когда-то красивым зданием с лепниной, но сейчас заваленного мусором и обклеенного на прикреплённых снизу стендах объявлениями.
— То, что надо, — подтвердил иллюзионист.
***
Импресарио он уволил и стал готовить совершенно новое представление…
Фокусник, загнав лошадь за угол своего нового театра, спрыгнул с простой повозки, на которой был огромный ящик, по размерам превосходивший карету. Он обошёл его кругом и одним рывком открыл хлипкий замок, раскрывая створки. Изнутри спрыгнул лысый мужчина в тюбетейке и в длинной, по колено, чёрной расе, и штанах и, обернувшись, похлопал остальным, призывая их к действию. Люди были явно не местные — азиаты.
Финн открыл двери в театр, и люди стали заносить туда разные громадные ящики. Иллюзионист воровато оглянулся вокруг и, дождавшись, пока все зайдут, вошёл сам, закрывая за собой двери.
***
Театр вскоре удалось немного преобразить, а на стендах висело лишь несколько обычных коричневых плакатов, где было крупными буквами напечатано «Eisenheim».
Публика рассаживалась на свои места. Сцену скрывали зелёные портьеры, а на самом краю горел в «корзиночках» огонь, давая дополнительное освещение к другим «корзиночкам», расположенным по всему залу. Люди в чёрных одеждах и тюбетейках стояли в проходах. На верхнем ложе слева от сцены среди других посетителей расположились старший инспектор и его верный помощник Матараццо.
Без какого-либо объявления портьеры разъехались в стороны, являя взорам публики почти пустую сцену, задняя стена которой будто уходила в небытие, теряясь во мраке. Стояли лишь простой стул и небольшой стол. Из-за кулис, мерно шагая, вышел сам иллюзионист, всё такой же красивый и изящный. Правда, его костюм слегка недобирал частей: не было привычного пиджака-плаща сверху, а рукава белой рубашки были почти небрежно закатаны по локоть. Ещё артист немного похудел, а лицо его побледнело, но это было заметно лишь с небольшого расстояния.
Иллюзионист прошёл до стула и молча сел на него, упираясь руками в колени и напряжённо осматривая зал. Публика также молча смотрела на него. Азиаты вышли по бокам на сцене, напоминая охрану при знатной особе.
Неожиданно Финн вытянул руку вперёд, в сторону стола. Не сразу было заметно, но вся столешница представляла собой одно большое зеркало, и вот над ним стал собираться лёгкий туман, поднимавшийся из зазеркалья. Он стал увеличиваться и расти, светящиеся частички стали приобретать форму человеческого бюста.