Царь нигилистов 6
Шрифт:
И как его использовать?
«Василий Андреевич, мне нужно найти человека по имени Дмитрий Каракозов, не могли бы вы мне помочь»?
«Зачем, Ваше Императорское Высочество?»
«Я видел во сне, как он стреляет в государя».
Человек туповатый, но преданный престолу, скорее всего, не проигнорирует, а доложит папа. Ну, и смысл? Эффективнее сразу действовать через папа.
Вопрос в том, что сделает папа. Вариант прикажет организовать тайный надзор был бы идеален. Но не факт, что
А если сразу в Алексеевский равелин без срока и имени? Будущего неудачливого террориста Саше было не особенно жалко, но создание «железных масок» не красит либеральные правительства. Станет известно, что человек заключён в крепость без вины и найдутся люди более меткие, чем Каракозов.
И что делать?
25 февраля устав акционерного общества «Санкт-Петербургская телефонная компания» был утверждён в Министерстве финансов. Саша подозревал, что папа пнул финансистов, чтобы успеть к его Дню рождения.
Это было прямо трогательно.
Можно открывать подписку на акции и собирать складочный капитал.
Саша отправил Якоби поздравительную записку с Митькой. Борис Семёнович благодарил и в ответ поздравлял с наступающим Днём рождения.
26 февраля Саша принимал подарки. В числе традиционного вала оружия и картин, которые Саша положительно не понимал, куда вешать, была перьевая ручка от Никсы, сделанная по старым Сашиным чертежам. Выглядела она вполне привычно и имела золотое перо.
— Кто сделал? — поинтересовался Саша.
— Часовщик Буре, — объяснил Никса. — Долго мучился. Я ещё на Рождество хотел тебе подарить, но у первых вариантов постоянно текли чернила.
Саша попробовал на листе бумаги. Писала. И даже довольно прилично. Вопрос, на сколько её хватит.
От Путилова пришла новая, облегчённая модель печатной машинки и обещание к началу лета сделать пробную партию.
В конце торжества папа произвёл Сашу в капитаны, что было круто, учитывая, что Никса тоже до сих пор был ротмистром. Правда сверх того флигель-адъютантом с сентября прошлого года.
Коньки для Никсы к празднику не успели, так что он катался на снегурках.
А Саша всё никак не мог отделаться от мысли о Каракозове.
В субботу 27 февраля ему доложили о прибытии коменданта Петропавловской крепости.
Глава 19
Справки о Карле Егоровиче Мандерштерне Саша накануне навёл у Гогеля. Гувернёр оказался отличным источником, поскольку воевал с комендантом в Польскую кампанию, был с ним шапочно знаком и сверх того премного наслышан.
Мандерштерн сражался ещё против Наполеона и брал Париж, был блистательно храбр, неоднократно ранен, но обладал странным для своей должности
«Гм…» — подумал Саша.
— К узникам он также относится? — недоверчиво спросил Саша.
— Конечно, — кивнул Гогель, — только он и жалеет. Знаете, как его в городе величают? «Заступница усердная».
«Ну, знаете, — подумал Саша, — таких начальников СИЗО не бывает».
И вот старый генерал Мандерштерн семидесяти пяти лет стоял перед Сашей и кланялся учтиво, но без лишнего подобострастия.
Он был сед и обладал небольшими седыми усами и тонким прямым носом, а нижнюю часть левой щеки прорезал глубокий шрам: память о сражении с польскими повстанцами, когда он был ранен в челюсть с повреждением кости и потерей нескольких зубов.
Грудь его украшали многочисленные ордена (включая Святого Георгия), красная орденская лента Святого Александра Невского и три восьмиконечных серебряных звёзды: Александра Невского, Святого Владимира и Святой Анны.
Саша надел одного Владимира и то только потому, что Гогель навязал, ибо по статуту его надо надевать при каждом выходе из дома.
— Я могу взять с собой лакея? — поинтересовался Саша.
— Да, Ваше Императорское Высочество, конечно, — кивнул генерал.
— Митя, пойдём! — кинул Саша слуге.
И они спустились к дворцовой набережной, где уже ждали сани.
— Карл Егорович, — сказал Саша садясь. — Я прошу меня простить, но перед визитом в крепость мне нужно заехать ещё в одно место. Это недолго, думаю, не больше получаса. И недалеко, на набережной Мойки.
— Хорошо, — кивнул Мандерштерн.
— Круглый рынок, — уточнил Саша.
— Круглый рынок, — крикнул генерал кучеру.
Сани тронулись и покатились вдоль берега Невы.
— Егор Карлович, а сколько арестантов привезли в равелин неделю назад? — спросил Саша.
— Ваше Императорское Высочество, я тоже прошу меня простить, но я не имею права говорить об этом.
— Понятно, — сказал Саша. — А сколько там всего камер? Думаю, я всё равно посчитаю.
— Двадцать одна, — доложил Мандерштерн.
— Немного, — заметил Саша. — Я смогу какую-нибудь посмотреть изнутри?
— Да, конечно.
— Арестант будет в это время на прогулке?
— Посмотрим, как это устроить, Ваше Императорское Высочество. Но устроим.
— То есть под завязку.
Мандерштрем вздохнул и промолчал.
— Что ж из этого и будем исходить, — сделал вывод Саша.
Рынок, именуемый «Круглым» был скорее треугольным со скруглёнными вершинами и имел широкие арочные окна.
Он стоял на берегу реки, потому что купцам по Мойке было удобно подвозить товары.