Царство. 1951 – 1954

Струев Александр Леонидович

— Инфекция! — определила доктор. — Необходим строгий постельный режим.

— Я, мам, до завтра отлежусь, завтра мне в Красный луч надо, — слабым голосом проговорил студент.

— Куда?! — обомлела Нина Петровна.

— На Медвежье озеро, там испытание нового локатора назначено.

— Лежи! — не допуская возражений, приказала мать. — Совсем спятил со своей учебой!

Сергея колотил озноб, в течение часа ему сменили две рубашки. Температура поднималась и не хотела падать. Больному давали

жаропонижающее.

— Часто сбивать температуру нельзя, — объясняла врач.

— А если она не упадет, температура? — сжимала руки Нина Петровна. — Что тогда, Танечка?

— Дадим антибиотик. Пенициллин, средство сильное. Вы, Нина Петровна, сюда без маски не входите, и все, кто заходит, пусть маски берут. Нам главное — инфекцию локализовать, дальше не пустить. Сейчас очень опасны респираторные вирусы.

Мать удрученно кивала.

— Если температура не упадет, начну колоть.

Нина Петровна удрученно смотрела на доктора:

— Только Иришка поправилась, Илюша заболел, а сейчас — Сережа!

— Поправится! — убежденно проговорила врач. — Думаю с уколами не тянуть.

— Колите! — вздохнула Нина Петровна. — Завтра гости придут. Отец хотел Сережу с маршалом Жуковым познакомить.

— Ничего не выйдет, больному — строго лежать!

23 февраля, вторник

Над бильярдным столом висел зеленый абажур с махровыми висюльками. Мягкий свет равномерно освещал костяные шары.

— Восьмой налево в угол, — произнес Никита Сергеевич и с силой ударил. Шар стремительно полетел вперед.

— Мимо! — отозвался Булганин, он играл против Хрущева.

— Тише бы бил — попал, — почесал подбородок маршал Жуков, — а то долбанул со всей дури.

— Рука дрогнула, — натирая кончик кия мелком, оправдывался Никита Сергеевич.

— Играю дуплет, — сообщил Булганин и, приняв устойчивое положение, замер около стола. Он сосредоточенно целился в полосатый шар, который, отскочив от борта, должен был пойти обратно и упасть к себе в середину.

— Туза к себе! — объявил министр.

— Посмотрим, посмотрим!

— Вынимайте! — отозвался Николай Александрович и ударил.

Полосатый, как задумывалось, отскочил от борта и, откатившись на противоположную сторону, тыкнулся рядом со средней лузой.

— Ми-ма! — радостно воскликнул Хрущев. — Мазила ты, Коля, сначала прямые бить научись, а потом будешь дуплетами командовать. А я в угол бабахну! — и он прицелился в двенадцатый.

Отслеживая движение шара, Никита Сергеевич приподнялся на цыпочки. Шар с резким хлопком поразил цель.

— Ать-два, сто чертей! — сиял Первый Секретарь. — Теперь пятый, налево.

— Не разменивайся на мелочь! — советовал маршал Жуков.

— Мелочь тоже сгодится! Ловите! — шар покатился

и снова попал.

— Упал! — радовался Хрущев, обходя стол и выискивая, что бить.

Булганин вынул забитую пятерку и поставил на полку.

— Девяточка на середку вышла. Туда ее! — Хрущев нежно, как былинку, толкнул шар, который на медленном ходу коснулся девятого так, что тот, хоть и стоял под неудобным углом, покатился, покатился и нежно съехал под стол.

— Вынимайте! — раскраснелся от азарта Никита Сергеевич.

— Прорвало! — с досадой выговорил Булганин.

Хрущев положил кий на плечо и оглядел поле, но на этот раз бить было нечего.

— Значит, дуплета исполню, четырнадцатого на себя!

Но четырнадцатый ушел совершенно в другую сторону, в правый дальний угол, и встал точно перед лузой.

— Тьфу ты, подставил! — расстроился Никита Сергеевич.

— Ножки свесил! — подкрадываясь к подставке, как кот к сметане, улюлюкал Булганин. — Люблю подставочки. Сколько раз учить — в бильярде главное — не подставить! Заруби себе на носу!

Один за другим Булганин закатил в угол четырнадцатый, пятнадцатый и седьмой. После каждого удара шар которым он бил, застывал аккурат в воротах лузы.

— Игра, дорогой! — забив очередную подставку, объявил Николай Александрович.

— Вылетел, товарищ Хрущев! Теперь моя очередь, — выступая вперед, заявил Жуков.

— Эх, продул! — расстроенно воскликнул Никита Сергеевич и недовольно завалился в кресло.

— Не надо было подставлять, — отозвался победитель.

— Ладно, продул — значит продул!

— Расставляй, Георгий Константинович, я разбиваю!

Жуков заправски выставил пирамиду. Николай Александрович тихим ударом разбил.

— Разбил, нечего сказать! — разглядывал раскат маршал. — Что бить-то? Этот замазан, — приседая и закрыв один глаз, чтобы точно проследить траекторию удара, примерялся он, — этот — тоже! Ну, артист!

Хрущев с недовольным видом сидел в кресле.

— Может, семерку катнешь? — предложил он.

Удар получился смазанным, шар ушел в сторону.

— Катнул, да не туда!

Министр Вооруженных Сил прицелился в туза, и коротким ударом, подкрутив своего, чтобы он возвратился в исходную точку, положил шар.

— Во прет! — присвистнул Жуков.

Вторым ударом Булганин убрал одиннадцатый.

— Я один за вас работаю. Ты б мне, Никита, хоть коньяку плеснул.

Следующие несколько ударов не принесли успеха.

На середину встал шестой. Жуков прицелился. Удар!

— Есть! — воскликнул Хрущев.

Теперь Булганин шел вынимать. Следом Жуков забил три подряд — десятый, второй и тринадцатый. Министр Вооруженных Сил насупился, прицельно бить у него больше не получалось.