Царство. 1951 – 1954
Шрифт:
— Где же Алеша?! — стоя перед зеркалом, и держа пальто наготове, беспокоилась Рада. После того как молодой человек сделал ей предложение, она пришла и рассказала обо всем маме и, главное, сказала, что замуж за него пойдет.
В дверь позвонили.
— Бегу, бегу! — Рада неслась по длинному коридору. — Сейчас! — она с усилием вращала толстый ключ и звякала дверной цепочкой — наконец дверь отворилась.
— Ты сногсшибательна! — взглянув на милую, задохнулся от восторга Алексей и прильнул к девушке.
«Как приятно
Леша поцеловал девушку долгим страстным поцелуем.
— Я скучал!
— А как я скучала!
8 марта, понедельник
Нина Петровна вышла с мужем гулять.
— Пройдемся кружок — и домой, чтобы не застудиться! — заботливо подняв жене воротник, проговорил Никита Сергеевич. — Так хорошо?
— Очень хорошо!
— Теперь не надует.
Супруг нацепил на руки варежки, готовый шагать по заснеженным дорогам:
— К саду пойдем или к реке?
— К саду.
Мужчина свернул на правую дорожку.
— Нин, не отставай!
— Не отстаю! — Жена ничуть не отставала от мужа. — Сегодня Серов приезжал, — сказала она.
— Ну?
— Марусю и Таню хочет из дома удалить. Сказал, что они сильно замараны.
— Тебе решать, — взяв супругу под руку, отозвался Никита Сергеевич.
— Говорит, писали они на нас. Жалко, я к ним привыкла!
— Все писали, все замараны! — глухо отозвался Хрущев. — Не по своей воле они это делали.
— Правда?
— А то! Какого бы я хорошего человека на работу ни взял — и его бы стучать заставили.
— Верно! — согласилась Нина Петровна.
— Так ты что решила, гнать их?
— Нет, пусть остаются.
10 марта, среда
Хрущев вышел из туалета, на лице его было облегчение. Десять минут назад до колики прихватило живот, еле успел добежать. Так же внезапно боль ушла. Перед тем как выйти из уборной, он тщательно вымыл руки, пригладил миниатюрной расческой жалкие остатки волос, вылил на ладонь одеколон, и с удовольствием размазал душистую жидкость по лицу. Кожу приятно покалывало. Никита Сергеевич зажмурился, лицо лоснилось и сияло.
Торопясь в уборную, он на ходу скинул пиджак, жилетку. На ковре валялся скомканный галстук.
— Мама дорогая! — прошептал Первый Секретарь и, приоткрыв дверь, выглянул в приемную. — Никто не звонил?
Убегая в уборную, он переключил телефоны на ребят.
— Серов просится на прием.
— На при-ем… — протянул Никита Сергеевич. — Пусть приходит.
Хрущев прошел в смежный с первым, миниатюрный, очень уютный кабинетик, где, когда солнце переваливало на другую сторону неба, и основной кабинет попадал в тень, он проводил время.
— Здравия желаю! — козырнул министр государственной безопасности.
— Здоров! — снимая очки, поздоровался Хрущев. —
— Нет. У Жукова был.
— Как там наш Победоносец?
— Жив, здоров, — вздохнул Серов.
— Чего вздыхаешь?
— Американцы атомную бомбу взорвали.
— Где?
— На Маршалловых островах. Атомный заряд в пятьсот раз превосходит тот, что был в Хиросиме.
— В пятьсот раз! — прошептал Никита Сергеевич. — У нас бомба слабее?
Серов не отвечал.
— И здесь просрали! — Первый Секретарь бухнул кулаками по столу.
— Догоним, Никита Сергеевич!
— Не говори мне таких слов! Удавят нас империалисты, растерзают, а мы сидим и прохлаждаемся! Егор опасность недооценивает!
— У нас дела с бомбой идут неплохо. Ванников с Завенягиным обещают в следующем году опередить американцев по мощности, и Курчатов так говорит. Академик Сахаров занят проектом многократного усиления термоядерной реакции. Будем первыми, Никита Сергеевич!
— Все обещаете, а на самом деле — провал! Что с полигоном на Новой Земле?
— В мае пускаем.
— Опять брешешь! Одни отговорки, каждый раз сроки сдвигаются! — Хрущев сделал пометку в блокноте. — До мая ждать недолго, проверю! Я тебя ядерщиков пощупать просил, забыл?
— Как можно! — развел руками председатель КГБ.
— Так говори!
— Ландау сомнительный.
— А остальные?
— Остальные повода для беспокойства не дают. Преданы делу партии.
— Ландау, выходит, анархист? Бумагу о нем мне неси. Ракетчик Королев как?
Иван Александрович отрицательно покачал головой.
— Сахаров? Курчатов? Челомей? Янгель?
— Никаких нареканий, правда, у Челомея жена слишком активная. Модница и все такое.
— Не страшно. У баб головокружение часто случается, если муж при власти. Что у тебя еще?
— США заключили с Японией соглашение о совместной обороне.
— Снюхались-таки, прокрались к японцам! А мы им СЭВ и блок Варшавского Договора! — выпалил Первый Секретарь. — Вдоль границ танки с пушками расставим, попрыгают у нас, как черти на сковородке!
Хрущев встал, пытаясь ходить, но комната была маленькая, узкая.
— Ракеты, Ваня, нам нужны, ракеты! Ракетами Америку обуздаем! Хорошо бы к ракете водородную бомбу присобачить и на голову гадам — хрясь! — выдал Никита Сергеевич. — Хватай за шкирку Неделина и волоки ко мне, а на послезавтра Королева с Курчатовым.
— Понял!
— Вставай, пошли в большую комнату! — скомандовал начальник и поспешил в основной кабинет.
— Нам, Ваня, надо с международной трибуны о запрете ядерного оружия заявить, например, с трибуны Организации Объединенных Наций. Прямо в лицо объявить: ядерное оружие разнесет мир на куски, давайте запретим его скорей! Если американцы от бомб откажутся, и мы притормозим. Представляешь, сколько денег сэкономим, сколько хороших дел переделаем?