Цеховик. Книга 1. Отрицание
Шрифт:
Я прохожу мимо «Буревестника», магазина спорт-товаров и останавливаюсь, глядя на интернат. Он стоит чуть в глубине, в стороне от дороги. Обычное здание из красного кирпича… Трыня, похоже, может мне пригодиться. Надо его выцепить как-то… Ладно. Подумаю, торопиться не буду.
Когда подхожу к дому, встречаю Рыбкина.
– О, Егорий! Ну что, поговорили? – интересуется он.
Дядя Гена съел пургена.
– С кем? – простодушно спрашиваю я.
– Ну с капитаном, с кем ещё?
– А, с капитаном?
– Ну?
– Дядь Ген, давайте без Егория, ладно? Предупредил же.
– Смотри-ка, предупредил он. Договорились с капитаном-то?
– О чём? Подписал всё, как вы и сказали, и всё, аля-улю. Я пойду, ладно? Там мама ждёт.
Она действительно ждёт.
– Ты куда запропастился с утра пораньше? Я думала, ты спать будешь, а тебя и след простыл.
– Гулял по спящему городу. Везде пусто, красота прямо.
– Что-то ты всё гуляешь и гуляешь, лучше бы примеры решал.
– А ты в больницу звонила? – спрашиваю я.
– Да. Перевели родителя твоего в обычную палату, вроде всё нормально. Передачи пока нельзя. Иди обедай. Сам только курицу подогрей. Салаты ещё. Представляешь, я же сырный вчера на стол не выставила, с чесноком и майонезом. Совсем уже ку-ку, мама твоя. Ку-ку, мой мальчик! Как в мультфильме.
Я приступаю к трапезе.
– Тебя тут все обыскались уже.
– Да? – удивляюсь я. – И кто же это?
– Серёжа звонил, вернее, оба, и Бельков тоже. Потом приходила Наташа Рыбкина. Она тоже, говорит, так перепугалась вчера, бедная девочка. Кто ещё? Беспризорник твой приходил.
– Ты его угостила чем-нибудь?
– Дала мандаринку.
– Понятно.
– Ну и Юрий Платонович звонил, просил перезвонить.
– Ясно, мам, спасибо.
Я быстро ем, мою за собой посуду и бегу звонить Большаку.
– Юрий Платонович, здравствуйте. Это Егор.
– Привет, Егор, с Новым годом тебя.
– И вас тоже. Смотрели вчера хоккей?
Он хрипло смеётся в трубку:
– Смотрел, конечно. Как тебе удалось? Все мои друзья сделали ставку на ЦСКА.
– А вы?
– На канадцев, конечно, ты же меня предупредил, – продолжает смеяться он.
– Ну вот, поздравляю. Сколько выиграли?
– Шестьдесят копеек.
– Большой куш, – говорю я с иронией.
– Точно. Слушай, а ты можешь ко мне домой прийти?
– Могу, конечно, – сразу отвечаю я. – Когда?
– Да хоть сейчас, пока выходной, а то завтра на работу собираюсь, хоть и на больничном ещё.
– Хорошо. Мне минут тридцать нужно.
– Да хоть сколько, я никуда не тороплюсь. До завтра дома буду.
Поговорив с Большаком, я иду к шкафу. Хочу одеться поприличнее.
– Мам, я к Юрию Платоновичу схожу, он меня позвал. Чего бы мне одеть, как думаешь?
– На-день, – она выделяет ударением «на» – вельветовые брюки и тонкий красный свитер. Будет вполне прилично.
Я вытаскиваю из шкафа нужные вещи.
– Я знаю, – говорю я, – что на-девать. Оговорился просто, а ты уж сразу.
– За своей речью нужно следить, –
– А Наташка чего хотела? Неужели математикой заниматься?
– А вот надо было, но нет. Она пошла к кому-то в гости, хотела тебя позвать с собой.
– Понятно… Слушай, а ты не против, если я Платонычу папину бутылку отнесу? Папе сейчас всё равно нельзя, а Большаку, может, приятно будет. Он же нам вон какой набор подсуропил.
– Возьми, конечно.
Я мчусь к Юрию Платоновичу на всех парах. И это далеко не только от того, что соскучился. Я, конечно, хочу выяснить про возможный источник нетрудовых доходов, про спортивный тотализатор. Да-да, мент скатился, как там Гена-пургена говорил, туда, где сыро и тепло, но это согласно моему кодексу, вовсе не преступление.
Бегу я к нему ещё и потому, что оказавшийся в центре моего внимания Каха, живёт ровнёхонько напротив него, через улицу. Первым делом, я захожу к Кахе во двор и отыскиваю взглядом нужный подъезд. Я останавливаюсь подальше, на противоположной стороне двора. Стою, чуть спрятавшись за трансформаторной будкой. Не хватало, чтобы он вышел из дома, и сразу наткнулся на меня. Руки вверх, именем закона вы арестованы, да?
Потом, отсчитав, с какого номера начинается нумерация квартир, пытаюсь отыскать нужные окна. Так, они, похоже со стороны улицы. Уже неплохо. Ещё бы и у Платоныча так же оказалось, и тогда можно было бы от него наблюдать за квартирой Кахи. Ну ладно, это мечты. И так чего-нибудь придумаю. А пока надо уходить.
Я поворачиваюсь и в трёх метрах от себя вижу… Каховского. Он стоит, засунув руки в карманы кожаной куртки. Локтем он прижимает свёрток. Кажется тяжёлый. На голове надета ондатровая шапка с развязанными ушами. Под тёмными карими глазами чёрные круги, взгляд тяжёлый, смотрит на меня в упор.
– Здорово, Брагин, – сипло говорит он. – Не меня ищешь?
Пурген (англ. purgen) — широко распространенное в прошлом веке слабительное средство. В настоящее время запрещено.
Действующее вещество пургена — фенолфталеин. По фармакологическому указателю пурген относится к группе «Слабительные средства».
К чему это я? Просто сегодня Егор назвал Геннадия Рыбкина "дядя Гена съел пургена" и я вот подумал, а вдруг не все знают, что это такое.
11. Навстречу трудовым свершениям
– Здорово, если не шутишь, – отвечаю я, чуть прищурившись. – Может, и тебя.
– Говори, чего хотел.