Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь
Шрифт:
— Иа нэ йэм глупых дэвочек.
— Дэ-эвочек, — передразнила дона Брит своего работника. Вроде все обошлось, но напряжение все равно не отпускало. — А ты не такой уж и глупый, как о вас говорят.
И действительно: и девчонку раскусил на раз-два, и перевел все в шутку. Болезненную для юной мстительницы, но все же. Но Азарина, увидев довольную улыбку мужчины, решила спустить того с небес на землю:
— Вот даже "че" выучил.
— Я всо выуч-чу.
Прозвучало обещание просто, без бахвальства,
Барот наклонился, ожидая, когда ему на шею польют воду. Рина зачерпнула кувшином из бадьи, с чисто женским любопытством рассматривая голого по пояс мужчину.
Шрамы. Эти отпечатки войны украшали молодое тело от плеч до линии штанов.
— Сколько тебе лет?
— Двадцат пат.
Ровесники. От этой мысли вдруг стало неприятно. Степняки воюют с малолетства. Этот мужчина участвовал в войне, что велась десять лет назад. А значит, он действительно мог убивать, насиловать, калечить серземельцев.
Барот выпрямился. Словно прочел ее мысли, ответил:
— Воэвал. Всэ идут воиват — закон. Но нэ муч-ил. Иа нэ. харит…садэст.
Азарина отошла к натянутым между деревьями веревкам, сняла рубаху, что вчера выстирала, подала Кагыру.
— Одевай.
Тот послушно натянул одёжку прямо на влажное тело. Рина посмотрела на суровое лицо с насмешливыми глазами.
— Кагыр Барот, можешь ли ты мне поклясться благополучием и счастьем твоей сестры, что будешь защищать Деяну Люб, как кровную родственницу в случае моей отлучки?
Тижиец кивнул, прижал к груди кулак.
— Кланусь. Имэнэм и кровыю рода.
Азарина пыталась высмотреть на заросшем щетиной лице насмешку или снисхождение, но не преуспела в этом.
В любом случае одна девчонка не справится точно. А тут — шанс.
— Иди, я сейчас принесу поесть.
Выдав работнику заслуженный ужин, Азарина ушла на кухню. Как не хотелось ей верить приблудному мужчине, но пока лучше держать его подальше от Деи. Слишком уж они похожи и различны одновременно.
Деяна, спозаранку вышедшая натаскать воды, гневно сплюнула в сторону стоящего на одной ноге тижийца. Делать лихобору этому нечего! Лучше бы починил сарай!
— Нэ обэжай зэмлу-мат зазра, — не открывая глаз, посоветовал ей степняк. Деяна зло фыркнула, скользнула взглядом по голому торсу, украшенному шрамами, как летнее поле — цветами.
Хорошо его серземельцы потрепали! Жаль, что не сдох!
— Злайа дэва.
Деяна молча подхватила два ведра воды, пошла к дому. Мгновение — и руки коснулись чужие пальцы.
— Дай помогу.
Девушка отпрянула, разжала руку, но тижиец успел подхватить ее ведро. Только на штанах все же появились мокрые пятна от расплескавшейся воды. Мужчина шагнул вперед, протягивая
— И то давай. Куда нэст?
Глаза раскосые, темные, словно ночь. А смотрит, подлец, не по-тижийски. Те на женщин, как на скот глядят. А этот — на Азарину с почтением взирает, а на нее, Дею Люб, как на артефакт какой! С любопытством. Словно она зверь невиданный или оружие чародейское!
Деяна упрямо вцепилась в ручку ведра. За второе бороться не пошла — ей приближаться к этому человеку не хотелось. Плохие люди, как дерьмо — раз наступишь, а потом подол неделю отмывать будешь. А Кагыр был плохим. Тижийцы хорошими не бывают. Никогда! И никто не убедит ее в обратном.
Руку, которой минуту назад коснулись сухие пальцы мужчины, тут же захотелось вымыть.
— Не нужен ты тут! — всё-таки ответила настойчивому врагу Дея. — Иди прочь!
И потащила в дом одно ведро. Хотелось оглянуться, посмотреть, не шагнул ли степняк следом, не заносит ли руку — схватить, ударить или ещё что сделать? Но девушка не позволила себе вертеть головой. Она не покажет ему свой страх!
Толкнула дверь, занесла ношу, вылила в бадью, развернулась, чтобы идти ещё к колодцу — и уткнулась в волосатую грудь. По дому разнёсся испуганный крик.
— Просты.
Мужчина поставил на пол ведро, отступил на шаг назад, поднял руки, развернув их к собеседнице ладонями.
— Вэдро.
Указательный палец ткнул вниз.
— Хотэл помоч. Ты мэлка. Хрупка.
Деяне захотелось схватить это демоново ведро и окатить врага холодной водицей с головы до ног. Но она сдержалась. Отступила спиной вперёд к столу, подхватила с него нож.
Сразу стало спокойнее. Нет, если что он, конечно, руку перехватит, но она по крайней мере попытается.
— Выходи давай. Мешаешь. А помощь твоя гнилая тут никому не нужна. И ты не нужен. Иди в свою Степь, здесь таким не место.
Барот опустил руки, прищурился.
— Какым такым?
— Насильникам и убийцам. Подлецам, что не ценят женщин и воюют с детьми.
— Йа дэтэй нэ трогал. Тэба нэ тронул. Зачем наговарываэшь? Луды разны.
— Так то люди. А вы, тижийцы, твари степные!
Слово слетело с языка легко и быстро. Кагыр нахмурился, посмотрел косо на лезвие, блестящее в ее руке. Дея напряглась. Вот, если он сейчас бросится на нее, главное всё-таки успеть всадить ему нож в шею! Или в живот. Или в грудь. Но лучше — в шею.
Рука задрожала. Деяна замерла, выгадывая момент.
— То-то ты на гостэй-соплэмэннэков так ласково смотрэшь, что оны добры очен к тэбэ былы. Затчем от хороших лудэй прачешьса?
Девушка не собиралась спорить с врагом. Она ничего ему доказывать не обязана! Это тетка плохая или тюремщик, а вот Азарина — хорошая. Серземельцы, они…