Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
— Не, Артем, лучше не выбить, а выдрать. Пассатижи есть?
— Найдутся.
— Отлично. Да, глаза ему завяжите, чтобы он вас не разглядел. И скажите, что задницу ему дерете за то, что его брат в тюрьме наехал на беляевекого лидера. Пусть передаст брату — тому похлеще достанется. Запугайте его основательно. А утром разденьте догола, оставьте только плащ с оборванными пуговицами и без пояса. Пусть домой босиком и без штанов топает.
— Как скажешь. Можем и совсем голенького выпроводить.
— Ну-у, Артем, это слишком жестоко. По отношению к окружающим. Народ-то зачем
Саша посмотрел еще, как амбалы Артема без лишней спешки заломили Рамову руки за спину, завязали глаза, и поехал домой. Первая серия спектакля сыграна. Вторая будет через три дня, и главную роль в ней сыграет Хромой.
И только в финале выступит вперед Кровавый Цезарь...
* * *
Побриться хотелось невыносимо. Трехдневная щетина жутко раздражала Сашу, но иначе нельзя. Он надел на шею толстую золотую цепь, помимо золотой печатки натянул массивный перстень, застегнул золотой браслет часов. Он не любил обвешиваться золотом, но сегодня выбрал именно этот имидж — богатого, а поэтому наглого кавказского бандита. Гладко зачесал волосы в хвост, раскрыл коробочку с гримом. Темного грима почти не осталось — весь израсходовал, когда чеченцев дурил, — но на один раз хватит.
Наталья подошла, встала в дверях ванной, скрестив руки и наблюдая за манипуляциями брата.
— Я сначала думала, ты на свидание собираешься.
— Почти, — ответил Саша, втирая грим в кожу. — С Рамовыми повидаться хочу.
— Зачем? — поморщилась Наталья. — Оставил бы ты их в покое.
— Я ничего особенного делать не собираюсь. Припугну их и заставлю за символическую цену продать свою часть квартиры тебе, чтобы квартира была твоей.
— И куда они потом денутся?
— Какое мне до этого дело? Главное, чтобы их в квартире не было. Наташа, их не заботило, как мы будем жить, и я не считаю нужным беспокоиться за их судьбу. В конце концов, они взрослые мужики, выкрутятся как-нибудь.
– Мстишь?
— Скорее олицетворяю собой Возмездие.
— Не связывался бы ты с ними, не искушал бы судьбу. Не дай Бог, еще сядешь из-за этих подонков.
— Не сяду. Я очень хорошо знаю грань, где кончается закон и начинается уголовное дело, и умею ходить по этой грани, как по проспекту. Не переживай, все будет по - моему. Лучше скажи, я похож на «лицо кавказской национальности»?
Грим сделал его лицо смуглым, худым и замаскировал широкие, европейского типа скулы. Наталья пригляделась:
— Присядь на край ванны, я тебе брови подрисую.
— Зачем? Они и так черные.
— Они у тебя не срастаются на переносице, как у кавказцев. Потом, твои брови для кавказца узковаты. Я тебе просто лишние волоски нарисую.
Когда Саша вновь взглянул на себя в зеркало, ему по казалось, что он не имеет права говорить без акцента. Он влез в просторные темно-зеленые, слаксы, затянул ремень с таким расчетом, чтобы штаны висели на бедрах, а расстегнутая на груди цветастая шелковая рубашка выбивалась из них. Набросил на плечи ярко-коричневую кожаную куртку, водрузил на короткий нос круглые зеркальные очки с фирменной нашлепкой.
— Ну как? — спросил он у Натальи.
— Отлично. Самое главное — белые
— Наташа, я эти правила знаю. Но Мохаммед, коего я сегодня представляю, считает: если есть деньги, можно обойтись без всяких правил.
— Ты уверен, что имя Мохаммед имеет отношение к Кавказу?
— Нет, но это не имеет значения. Ты думаешь, Рамовы разбираются в этом лучше меня? Я сделаю наглую рожу и буду настолько уверен в себе, что мне поверят.
Наталья усмехнулась.
— Ну ладно. Ты сегодня поздно придешь?
— Не очень. Если Рая позвонит, передай ей, что я утром перезвоню, хорошо?
— Хорошо.
Насвистывая, он спустился вниз. Соседка с первого
Этажа, с которой он мимоходом поздоровался, удивленно посмотрела ему вслед, явно не узнав. Отлично. Он завел свой джип «Чероки» и поехал на место встречи с Хромым, заранее посмеиваясь — пытался представить реакцию Хромого на загримированного Цезаря.
До назначенного времени оставалось еще две минуты, но «Мерседес» Хромого уже стоял у обочины. Саша запер машину, подошел к «мерсу», взялся за ручку задней дверцы. Окошко водительской дверцы опустилось, оттуда по казалась голова Володи Шалаева, родного брата Раисы. Очевидно, Хромой задействовал его на сегодня в качестве шофера. Володя смерил взглядом нахального кавказца и посоветовал идти своей дорогой.
— Не грубил бы ты, Володя.
Шалаев явно опешил, услышав знакомый голос, не вязавшийся с чужой внешностью. Хромой ликовал — его порядком позабавила эта метаморфоза. Ну правильно, не поедет же Цезарь к людям, которые хорошо его знают, в обычном виде.
— Честно говоря, Цезарь, меня всегда поражал твой подход к любой авантюре. Это, знаешь ли, артистизм. Ты обращаешь внимание на каждую мелочь, ты разыгрываешь аферу, как спектакль. Если в твоем плане значится ограбление, то жди ограбления века. Если это мошенничество, розыгрыш, то будет умопомрачительная мистификация со вполне достоверными привидениями и выходцами с того света. Красиво работаешь.
— Мир потерял во мне актера, режиссера и сценариста одновременно. А все почему? Скучно мне рисковать понарошку. Вот я и играю в кино по-настоящему.
— Если так посмотреть, то вся наша жизнь — это съемочная площадка, где люди — актеры, природа — декорации, а режиссер — Судьба. И каждый играет свою роль. Злодей ты или Спаситель — в сущности, это не важно. Ты должен играть качественно, кем бы ты ни был.
Саша изумленно воззрился на Хромого.
— Что это ты в философию ударился?
— Это не моя мысль. Это Ученый высказался.
— А-а.
— Я посмотрел на тебя и вспомнил. Ты загримирован — ну точно перед съемкой.
— Заметно, что это грим?
— Я бы не сказал. Да и кому в голову придет, что тебе потребовалось накладывать грим? Это заметно, если знаешь о твоих планах, а так... Мохаммед и Мохаммед, что с него возьмешь? Ты, кстати, акцент имитировать можешь?
— Естественно. Еще когда чеченцев дурил, научился. Володя, у метро налево поворачивай.
— Знаю, — буркнул Шалаев. — Карта есть.