Цезарь: Крещение кровью

Морозов Владислав

Держал «Космос» Слон, мужик спокойный и в минуты отдыха неподдельно добродушный, хотя вид у него был, мягко говоря, настораживающий. Огромный — килограмм сто пятьдесят, не меньше, и ни капли жира, — волосатый, похожий на неандертальца, с зычным басом — связываться с ним не хотелось никому. Но таким было только первое впечатление; путаны его обожали, даже спорили между собой, кому из них первой удастся затащить его в постель. Слону же от них ничего, кроме денег, нужно не было — всем остальным его обеспечивала жена. Хозяином он был идеальным, всю обслугу держал в ежовых рукавицах, конфликты пресекал в зародыше и не имел инцидентов с милицией. С ментами он договорился раз и навсегда: они не суются в «Космос», не трогают работающих на него девушек, таксистов, торговцев, за что имеют определенную

мзду и не имеют серьезных происшествий в «запретной зоне» — Слону всякие неприятности не были на руку, мешая спокойно работать. Еще он по-дружески попросил не слишком шпынять панков, так, для приличия — панки своими выходками ужасно забавляли Слона. Всех остальных можно и нужно трепать, показывая, что милиция не бездействует, и милицейский свисток — не пустой звук.

Панкам, в свою очередь, понравилось оттягиваться на ВДНХ, возможно, потому, что тут не очень сильно мешали пить пиво, вальяжно рассевшись посреди тротуара, орать во все горло разные панковские песни, и никто не ловил, не бил. Прямо как в заповеднике. За анашу, правда, забирали — было бы странно, если бы менты смотрели сквозь пальцы и на это. Границы «дапег хопе» панки усекли очень быстро — за этими пределами к ним относились много хуже.

Сами к тому не стремясь, панки оказались прекрасными сторожами. Они ходили, где хотели, их никто всерьез не принимал, а они не считали нужным молчать, если про-исходило нечто из ряда вон выходящее, — сплетничали, передавая слухи во все стороны на манер телеграфа. Так, первый тревожный сигнал о беспорядках в зоне поступил именно от панков. Они подрались с какими-то кавказцами, потом пришли на стоянку такси за водкой и в красках расписали таксистам свои приключения.

Той же ночью зона была прочесана парнями Слона. Две стычки с чеченцами, которые вели себя непозволительно нагло и которых оказалось вчетверо больше обычного числа, а также кое-какие иные объективные причины убедили Слона в необходимости вызова «аварийщиков».

«Аварийщики» были весьма любопытной формацией. В отличие от остальных бригад Организации, они имели совершенно четкую узкую специализацию — убийства. Ос-новные отряды выезжали на разборки далеко не во всех случаях — они вступали в пререкания, если предвиделись переговоры с противником. Тогда же, когда требовалось избавиться от человека или группы людей, привлекались «аварийщики». «Заказные» убийства тоже были их работой; лишь в редких случаях эту роль брал на себя кто-то из офицеров. Всего «аварийщиков» было двадцать человек, которых не знал никто, кроме их командира. Формально Артур, их командир, входил в отряд Лешки Аспиранта, но на деле он подчинялся напрямую Ученому. Кстати, устранение лишних людей в рядах Организации тоже было их задачей.

Об этой жуткой команде киллеров знали или подозревали многие, но даже в приватных беседах предпочитали помалкивать: лиц киллеров не знал никто, и никому не хо

Телось получить пулю в затылок в качестве презента от мастера-сантехника или выпить чашку кофе с цианистым калием вместо сахара из рук новой пассии. Валера, в чьи непосредственные обязанности входило быть в курсе всех дел внутри и вне Организации, с Артуром был знаком. Мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, с тонким умным лицом и тяжелым холодным взглядом всегда полуприкрытых серых глаз. Профессиональный киллер, он любил исторические романы, дорогие сигары и настоящий «Наполеон», по-французски говорил лучше, чем по-русски, и никогда не улыбался. Он слыл интеллектуалом, но разговаривать с ним было трудно — преследовало ощущение, что он, стоило повернуться к нему спиной, ищет на затылке собеседника точку для единственного, смертельного удара. Еще поговаривали, что он окончил педагогический институт и даже успел поработать в школе учителем физики, но в это Валера не верил. Еще одной особенностью Артура было то, что он ни разу не провалил задание и ни разу следствие не подобралось к нему вплотную.

Так или иначе, но Слон запросил именно их помощи, и Ученый послал Валеру уточнить, действительно ли чеченцы настолько опасны — нельзя же без веских оснований отправить на тот свет столько людей. Валера выяснил, что чеченцы настроены слишком решительно, что

женщин и детей в зоне нет — одни мужчины и что уже были, отмечены попытки чеченцев завязать ссоры с хозяевами зоны.

Валера много раз думал, смог бы он работать в таком отряде, и каждый раз при воспоминании об оценивающем взгляде Артура ему становилось не по себе. Он пришел к выводу, что эта команда, как и бригада палачей Хромого, — те отделы Организации, где он просто сошел бы с ума. Или допился бы до белой горячки. Люди Цезаря, как и он сам, тоже были убийцами, но выглядело это как-то по-другому. Убивали в бою, встречались с противником лицом к лицу, а не выслеживали его часами, чтобы ударить — и раствориться во мгле. Ладно, Цезарь как-то обмолвился, что все может случиться, — не исключено, что им придется выполнять такую же работу. Валера знал, что его нервы выдержат, но заниматься «заказами» постоянно он не хотел. Да и не смог бы.

Через некоторое время после этой резни Валера воочию убедился, что мир криминальный живет по волчьим законам. А заодно понял, почему Ученый при вытеснении марь и норо шине кой группировки стремился обойтись малой кровью и почему на самом деле не спешил с визитом в Шереметьево. Кстати, беляевские там так и не появились, а деньги оттуда начали поступать уже через два месяца после разборки у «Космоса». Дело не в том, что они рисковали не удержать огромную империю под своим контролем — в этом не было необходимости. Не стоило тратить свои силы на такое хлопотное занятие, как подавление возмущения соседей по зонам влияния и поддержание порядка в новых районах.

Оказалось, что все договоры о сотрудничестве, все перемирия действовали, пока стороны были приблизительно равны по силам. Стоило кому-то ослабеть, как всякая дружба благополучно забывалась, бывшие союзники оказывались в состоянии войны, зачастую — необъявленной, хотя все в один голос кричали, что такой беспредел недопустим. Решительно все лидеры мафиозных группировок мечтали о расширении своих зон и о владычестве в Москве. Все более-менее доходные районы давно поделили, а остальные не представляли интереса в деловом отношении. Расширяться можно только за счет более слабых соседей, и Ученый вовсе не был исключением из общего правила.

История, в свое время рассказанная Серегой и давшая Валере смутное представление об устройстве криминального мира Москвы и о взаимоотношениях крупных лидеров, на самом деле была несколько сложнее. Да и длилась она подольше, начавшись вовсе не с беспредела Цезаря.

Относительно молодая группировка из Марьиной Рощи быстро, даже слишком, набрала силу — она поднялась менее чем за год, из ординарной банды став влиятельной командой. Измайловские, мытищинские и недавно заявившие о себе фрязинские ребятки побаивались их и предпочитали дружить с ними. Марьинских мало интересовали

Северные территории, удерживаемые их союзниками, потому что сами они держали центр. Нет, Пеликана тянуло на юг, где располагалось много любопытных объектов — в частности, два аэропорта. Но на юге давно и прочно окопались беляевские, которым, в свою очередь, жутко нравился Центр. Первая же попытка Пеликана проникнуть на юг Москвы окончилась плачевно: беляевские с треском вышибли его со своей территории и в отместку явились на «Три вокзала», вотчину марьинских. Союзники в этот инцидент не полезли — потявкали издалека на беляевских и этим ограничились. Однако, когда Пеликан сумел вернуть свое поместье, они сочли за благо принять участие в разборке, правда, в заключительной стадии, когда исход уже был ясен.

Беляевских вроде бы потеснили, все успокоились, союзники поверили в собственные силы, и тут Ученый совершенно неожиданно предпринял попытку захватить «Космос», который делили мытищинские и измайловские. Причина у него была, и весьма уважительная — Хирург, лидер мытищинской команды, вознамерился заставить работать с ним некоего специалиста по антиквариату, не имея ни малейшего понятия, что тот давно и плодотворно сотрудничает с беляевскими. Для этой цели он привез незадачливого ху-дожника вместе с его женой и маленьким сыном в «Космос»... Реакция Ученого оказалась незамедлительной, его люди заняли гостиницу через полтора часа после того, как пленник был доставлен к Хирургу.