Час Кицунэ
Шрифт:
Юки кивнул, признавая правоту брата. Они отвесили мне положенный поклон и вышли за дверь.
— Ага! Только вот где теперь такую еще найдешь? — донесся до меня расстроенный вопрос Юки.
— Да ладно тебе расстраиваться! Пошли в дом к юдзё? Развлечёшься с той голосистой, что так звонко кричит! И выкинешь весь этот вздор из головы! Найдет тебе отец достойную первую жену. И не хуже. К тому же на такой жениться нужно. А молод ты еще для этого.
— Да не сильно моложе тебя!
— А я и не собираюсь пока. И тебе не советую! — расхохотался Ёсихиро, а я облегченно выдохнула.
А потом повернулась
— Вы же не поссоритесь из-за меня? — спросила я.
— Нет. Все честно. Я и в самом деле первым успел, — самодовольно хмыкнул Тамэ, обнимая меня.
Я же обняла его в ответ и, подняв голову, провела ладошкой по его щеке, которую украшали шрамы.
— Мой воин, — сказала я и потянулась к его губам.
Тамэ застыл огромной каменной скалой. Я же, привстав на цыпочки, прижалась к его рту губами и юрким язычком начала ласкать его. Руки Тамэ на моей талии напряглись, и он явно собирался что-то возразить, и даже приоткрыл рот, в который я тут же проникла язычком углубляя поцелуй. Когда наши языки встретились, это было похоже на маленький взрыв. Я обняла Тамэ за шею и крепче прижалась к нему. Я продолжала его целовать, но он вдруг резко оторвал меня от себя и отстранился.
— Я… Мне пора! — только и успел сказать он, прежде чем выскочить за дверь.
Хорошо хоть она была приоткрыта, а то бы он снес ее. Я стояла и трогала свои губы, на которых еще чувствовалось тепло его дыхания.
«Нда… Нужно с этим что-то делать… Не могу же я, и в самом деле, за него замуж выйти? Этого, боюсь, Владыка Кицунэ точно не одобрит!», — хихикнула я.
Я не чувствовала какой-то вины за собой. Я просто жила. Тамэ мне нравился, и я не хотела его потерять. И, что уж скрывать от самой себя, я бы с удовольствием ощутила на себе всю тяжесть его тела в постели. Но вот у него с этим явно были сложности, и он, похоже, твердо решил не позволять себе ничего до свадьбы, которая в мои планы не входила.
Я вернулась в свои комнаты и, укладываясь спать, размышляла над сложившейся ситуацией. Мне отчаянно не хватало Юри и Рен. Мне был нужен совет. Что мне, собственно говоря, делать дальше? Но подруги были далеко и посоветовать ничего не могли.
И я решила, что будь что будет. Я получу оружие, а потом решу. Может, и Нобу вернется к тому времени?
Утром, когда я вышла вслед за служанкой и направилась в плавильню, и следа не было от той утонченной красавицы, что вчера развлекала троих аристократов приятной беседой и игрой на груше… ой, на гаку-бива. На мне было серое кимоно, простое и незатейливое, а под ним штаны и рубаха от кэйкоги для тренировки, такого же цвета. Волосы туго убраны, и не было сложной прически и украшений. И я уже не говорю про косметику на лице. Я была сама серость и неприметность.
Огромная сложноустроенная печь меня поразила. С двух сторон от нее были огромные ножные мехи, на которых помещалось сразу четыре человека, и получалось, что их качали ногами и своим весом сразу восемь мужчин. Я сообразила, что для того, чтобы достичь нужных температур, необходим постоянный приток кислорода.
Огромные мешки с рудой и углем стояли тут же, под навесом. Угля было просто невероятное количество. Я помнила из школьных занятий, что чистое железо слишком мягко и пластично, и только после соединения его с
Служанка подвела меня к дверям и, указав, что я могу войти внутрь, сама же посеменила прочь. Я знала, что женщинам там нет места. Я и все ученицы Нобу, Кио и Шиджа были исключением.
Я осторожна вошла в полутемное помещение и почти сразу же меня утянул в сторону один из мальчишек, прислуживающих при кузне.
— Я буду тебе помогать, — сказал он. — Мне Джун про тебя рассказывал, ты вылечила его ногу. Он сказал, ты хорошая, — и мне несмело улыбнулись.
Паренек был забавный, и я кивнула и улыбнулась ему в ответ.
В огромную печь с помощью плетеных полукорзин сыпали уголь.
Между тем сам железный песок несколько рабочих смешивали с водой.
— Зачем они это делают?
— Если этого не сделать то, когда его поднесут к огню, он просто разлетится вверх, ответил паренек, — Вон, видишь, мастер за ними наблюдает? Если влить слишком много воды, то печь разопрет от пара, и она лопнет. Рванет и ничего не останется от кузни.
— Ох… — испугалась я, — А как они это определяют?
— На глаз. Мастер точно знает. Одно из испытаний на звание мастера заключается в том, чтобы точно это знать, — авторитетно сказал мальчик. — Смотри, железный песок должен стать комковатым.
— Тебя как звать-то? — спросила с улыбкой я.
— Иоширо, — ответил, улыбаясь в ответ, мальчишка.
Я как завороженная смотрела, как прямо на пылающие в печи древесные угли аккуратно сыпали железный песок специальными лопатами. И так это и чередовалось. Подходили одни рабочие и корзинами высыпали древесный уголь в печь, потом подходили другие и сыпали в печь железный песок. Все это горело и соединялось вместе. Этот процесс не прерывался ни на минуту.
Я пришла в кузню утром, но началось это священнодействие на рассвете и будет продолжаться весь день и всю ночь. Мужчины на мехах менялись, рабочие тоже. Все сновали туда-сюда, и печь постоянно горела.
— Слушай, Иоширо? Но ведь железный песок, он же грязный? Как он там внутри чистится-то? — призадумалась я, размышляя и разговаривая скорее сама с собой.
Я помнила про шлаки из курса химии, но вот только плохо. И я так думала, что у мальчишки с ней вообще беда, но он меня огорошил ответом.
— Так грязь становится жидкой и стекает на дно, а железо — оно мягкое, а не жидкое, и остается чуть выше. Вон там заслонку видишь? Ее открывают и всю эту грязь вынимают. А то, что пойдет на меч, оно выше, — пояснил он мне.
— Потрясающе, — выдохнула я.
— А то! — довольный произведенным впечатлением сказал парень.
Весь день так и происходило. Сыпали железный песок и уголь, а потом разбивали и убирали лишние примеси. В плавильне было жарко и грязно от летящего угля и железной пыли. Пришел Тамэ и попытался меня вытащить из плавильни. Я вышла с ним, но наотрез отказалась уходить. Я сообразила, что мне нужно делать, почувствовав сталь внутри печи. Огромное раскаленное вязкое ядро притягивало меня и манило. И я охотно отдавала ядру свою магию. Я готова была выйти и подышать, перекусить и, главное, попить воды, но не желала оставлять печь надолго одну. Тем более так я была уверена, что она точно не взорвется.