Часть первая. Тропы Тьмы
Шрифт:
– -Нет, Бенедиктов, большевика из вас ещё долго не получится, -- с сомнением сказал Керн.
– - А вот комиссаром вы сегодня уже побывали. Я вам имел удовольствие об этом сказать... Идите, товарищи: надо взять под охрану детей, а этих мерзавцев всё-таки собрать воедино и присматривать по очереди. Нишанов, отдадите часовым оружие согласно разнарядке, сами -- спать! А вы, Ирина, оприходуйте труп. Кто это такой был вообще?
Ирина и несколько вновь подошедших людей долго вглядывались в тело при неверном, грязноватом свете ртутной лампы.
– -Это вообще не наш, -- сказал кто-то
– - Должно быть, с Левицким пришёл, из куркулей. Или, кстати, из банды Ахтырова. Правильно вы его положили, мразь такую!
– -Кстати, Левицкий сбежал, -- доложил Керну мрачный Мухтаров.
– - Помогли ему. Вынули запор, и...
– -А как же молодые парни из отряда, дозорные? Они же вроде бы охрану несли?
– -Те, кто у ворот был, те ничего не видели. А двое, которые на часах с ружьями стояли, те мертвы. Горло им перерезали обоим, -- прибавил торопливо Мухтаров, так что стало понятно -- всё плохое, что могло случиться, уже случилось, и помешать этому никакой, даже самый мудрый, приказ Керна более не в состоянии.
Военинструктор вновь прислонился к бетонной мачте освещения и крепко, до зелёных огней под веками, зажмурил воспалённые глаза.
10. Оборона.
Одна беда -- беда, а две беды -- уже катастрофа. Вынужденный действовать сразу на два фронта, Керн несколько минут чувствовал, что он близок к отчаянию. Это поняла и толпа, раж которой сильно охладили и вид убийства, и страшные вести о зарезанных подростках. Бунтовщики без сопротивления дали себя запереть в блоке номер один, и над коммуной воцарилась благословенная тишина.
Чтобы хоть чем-нибудь заняться, Керн осмотрел место трагедии. Неясно было, что стало с Левицким -- то ли его похитили, то ли освободили. Зато было совершенно понятно, что и как случилось с подростками: два диверсанта бесшумно прокрались по неосвещённым задворкам складской зоны, одновременно напали на дозорных со спины и в одно движение перерезали им горло.
– -Профессионалы,-- прокомментировал Алибек Мухтаров, в голосе которого сквозило не меньшее отчаяние, чем у Керна.
– -Электрика сюда,-- скомандовал военинструктор вместо ответа.
Прибежавший лама-электрик выслушал распоряжения начальника коммуны, кивнул. Дюжина людей кинулась по крышам и столбам туда-сюда, повинуясь распоряжениям мастера, и уже через несколько минут территорию окружил дрожащий, подвижный частокол прожекторных лучей, шаривших окрест. В неверном свете прожектора блеснули стёкла машины, укрытой в лесочке поодаль, выступили из мглы на мгновение силуэты всадников, гарцующих за распадком...
– -Ахтыровцы!
– - со злобой сказал Алибек.
– - Эх, сюда бы пулемётов...
– -Упустили они момент!
– - Керн неожиданно повеселел.
– - Вот если б они на нас напали всей бандой, пока мы с этой мразью сопли жевали!
– - Он погрозил кулаком в сторону блока номер один.
– -Вот, кстати! Что ж они не напали-то?!
– -А если это не ахтыровцы, а люди Левицкого?
– - предположил внезапно Лантанов.
– -Всё равно. Решительности им не занимать, опыта, похоже, тоже. Не знаю, чего они боятся, но чего-то, видимо, всё-таки боятся, иначе бы нам так не повезло, --
– -Вот бы знать, что их так напугало!
– - вздохнул Мухтаров.
– -Знал бы прикуп, жил бы в Сочи... Думаю, они просто трусят даже одной-единственной автоматической винтовки. Это самое разумное объяснение, но меня оно не полностью удовлетворяет. Могли бы организовать похищение или убийство. А пока, коль скоро нам повезло -- давайте-ка укреплять оборону!
Все жители коммуны, не принимавшие участия в бунте, были привлечены к работе. Наполняли нашедшиеся на складе мешки землёй, создавали из них баррикады. На верхнем этаже административного корпуса, в двухсветном зале собраний, оборудовали снайперскую позицию. Снайперского нарезного оружия не было, но Керн рассчитывал поживиться им у бандитов, поэтому приказ на оборудование огневой точки всё же отдал. В ночи, в грязи, люди таскали на второй этаж и в дальние бараки тяжеленные, сочащиеся весенней грязью пластмассовые мешки, скользя и ругаясь.
– -А эти, которые бунтовали, -- со злобой сказал кто-то, -- сидят сейчас, небось, как короли, и хихикают над нами!
– -Не хотел бы я оказаться на их месте, когда мы победим, -- заметил электрик.
– -А в особенности, если мы проиграем, -- добавил кто-то из таскавших мешки.
Бандиты больше не мелькали -- боялись приближаться к пространству, освещённому прожекторами. Один раз Керн заметил какое-то шевеление в прошлогодней сухой траве -- вскинул автомат, дал короткую очередь; шевелиться там перестало. Возможно, подумал Керн, это проснулся байбак. Или грязь сползла в овражек. Но перестраховка всё равно нужна.
За мешками наступила очередь лопат. Грязь, выкопанная и сложенная в мешки, бралась не абы как, а по плану; теперь в тех местах, где её копали, зияли мокрые ямы, которые предстояло превратить в полноценные окопы. Свет, слепивший бандитов, мешал им прицеливаться в работающих людей, но у Керна не раз заходилось сердце при воспоминании о пулемётных очередях в ночи. Если у мерзавцев достаточно патронов, чтобы подтянуть пулемёты на выгодные огневые позиции и открыть барражирующий огонь, жертв не избежать. Бандиты, однако, по-прежнему себя никак не проявляли. Что же там творится?!
Оставив при окопах двух толковых помощников, военинструктор забрался на верхний этаж административного здания. В полевой бинокль видно было мало, но увиденное вовсе не обрадовало Керна: в перелесках кишело движение, и какие-то зыбкие, неясные массы двигались по степи в предрассветных сумерках. Боятся нападать ночью, со злобой подумал Керн. Значит, просто ждут рассвета. Вот тогда нам будет всё: и пулемёты, и самодельные броневики, и кавалерия... А у нас -- моя винтовочка, плюс дюжина паршивых пукалок в руках у необученных стрелков. Всё. И не эвакуируешься! Кругом чёртова сибирская лесостепь, десятки километров дороги, и на каждом километре -- либо рабство и безумно-долгий, унизительный плен у куркулей, либо смерть, смерть, смерть... Нет, недаром сбежало бывшее руководство коммуны при первых признаках опасности! Теперь за всех и за всё отвечать ему, Александру Петровичу Керну! Эх, хоть бы гранаты были... Гранаты!