Часть первая. Тропы Тьмы
Шрифт:
– - Разрешите, я посмотрю?
– - попросил Лантанов с каким-то избыточным энтузиазмом.
А почему бы и нет, подумал Керн, пусть посмотрит. Один чёрт. Должен же найтись хотя бы один читатель у получасового приступа ночного бреда!
Без лишнего смущения он развернул перед товарищем Юрием свою "периодическую таблицу", водя колпачком роллера, объяснил ход своих мыслей и рассуждений.
Лантанов молчал, кивая. Внезапно Керн увидел, что он воспламенён. Это страшило.
– - Ни в коем случае не выбрасывайте и не сжигайте эту штуку, товарищ Керн, -- хриплым от возбуждения
– - Это гениально. Это величественная мысль! Нужно немедленно показать это товарищу Мухтарову! И всем другим тоже показать.
– - Почему? Потому что я руководитель коммуны?
– - спросил Керн, иронически улыбаясь.
– - Потому что в этом есть смысл!
– - воскликнул Лантанов.
– - Настоящий смысл, честное слово! Это действительно гениально, Керн, вы гений. Это ответ на очень, очень долгие искания! Я и представить себе не мог, какой это восторг! Разрешите, я вас поцелую?
– - Нет, -- сказал Керн.
9. Комиссары.
Прочистив мозг от философской накипи, Керн прекрасно выспался.
Утро не принесло никаких новостей; в жилых блоках вяло митинговали, еда для населения по-прежнему отсутствовала. В столовой администрации хозяйничал Мухтаров, смущённый вчерашней своей выходкой; у хозяйственных мужичков он выменял на что-то личное несколько крупных лещей и теперь жарил их на противне.
– - Понадобятся пищевые ресурсы, -- заметил Керн, принимаясь мыть грязную посуду.
– - А? Что?
– - не расслышал дозорный.
– - Жратва, говорю, понадобится! Нужно доставать где-то посевной материал. А где?
– - Пошлём батраков к куркулям, -- пожал плечами Мухтаров.
– - Им же нужны были рабочие руки! Вот пусть и отрабатывают. Но по справедливой цене!
– - Идея неплоха, хоть и припахивает.
– - От Лантанова тоже припахивает, -- не сдержался вдруг Алибек, -- а вы с ним в одной комнате спите!
– - Лантанов, он как собака дурная, -- буркнул руководитель коммуны.
– - В человеческом обществе пакостит, а без людей сдохнет. Сопляк он и мразь безмозглая, вот что я скажу. Выгнать его -- либо помрёт, либо к бандитам прибьётся и испаскудится окончательно. А это, я скажу, ответственность!
– - Собираешься проявлять гуманизм и всепрощение?
– - Насчёт всепрощения -- не знаю, а гуманизм проявить придётся. Я здесь пока что власть, и я же -- закон; кому нужно то и другое без гуманизма? Это просто нелепость какая-то, это тирания!
– - Ага, -- рассеянно сказал Мухтаров.
– - То-то наш Юрочка с утра бегал по лагерю как оглашенный и рассказывал про твои философские изыскания средь ночи.
Керн густо покраснел.
– - И что он рассказывал?
– - Он в основном орал от восторга. Что-то там было про честь и право. Я так понял, что он тебя пытался соблазнить, а ты дал ему философскую отповедь.
– - Ты б ему, конечно, без философии дал по морде!
– - разозлился вдруг военинструктор.
– - Тут уж давать либо по морде, либо ещё как...
– - Ты помнишь, как ты мне три дня назад про гостиоров рассказывал?
– - спросил Керн.
– - Сам чуть под
– - Не надо меня пялить, товарищ начальник, -- расстроился Мухтаров, -- я просто этого изверга терпеть не могу.
– - А я, конечно, счастлив, когда он пускает газы у меня под кроватью! И ещё счастливее я, когда он носится по коммуне, перечисляя всё, что ему удалось подсмотреть на обрывке моего пипифакса! А что поделать? Человек, всё-таки человек, хоть и паршивый донельзя. Сам же вчера говорил, мы же оба сами знаем: нельзя думать, что можешь воспитать нового человека! Нужно учиться жить и работать с теми, кто есть рядом.
– - Это и есть твои "честь и право"?
Керн припомнил свои философские штудии.
– - Да нет, всё сложнее. Понимаешь, -- сказал он, выставляя на стол первую порцию вымытой посуды, -- тут штука в том, что нужно заинтересовать людей в отношениях с другими людьми. А такие отношения в больших масштабах подразумевают определённое равенство. Одно дело, скажем, семья или учитель со своими учениками: там равенство исключено ситуацией, но там существует взаимная заинтересованность. А вот когда люди делают общее дело -- тут без какой-то формы равенства не обойтись. У капиталистов всё просто: имеешь право работать и получать, получил заработок -- вали. При этом в политической жизни ты ноль без палочки. А вот что делать в нашей ситуации, когда работать можно в лучшем случае за еду? Отказаться от равенства? Можно, конечно, но это возврат к деспотии...
В нескольких словах Керн поведал Мухтарову свои ночные раздумья о необходимости кредита доверия к новой морали, об организующем начале во взаимных отношениях свободных людей.
– - Смотри, мозги себе этим не прожарь, -- предупредил Алибек, выкладывая на блюдо готовую рыбу.
– - Ты Кристаллова с его бандой хунвейбинов тоже агитировал, чтобы мозги себе не жарили?
– - Так то интеллигенция, -- хмыкнул дозорный.
– - У них, так сказать, потребности иного порядка. Как начнёт кто чего рассказывать -- так потребность рот открыть и слушать, а как до дела дойдёт -- сразу кишка тонка. А мы с тобой работяги, нам все эти мозговые выкрутасы до лампочки. Зато вкалывать умеем! Садись, лещей будем шамать: лещи с икрой сегодня попались, жирные!
– - Знаешь что, -- посоветовал Керн, -- ты при мне интеллигенцию не лай. Я сам из интеллигенции, так что могу и обидеться.
Дозорный был поражён до глубины души.
– - Это как так -- из интеллигенции? Да по тебе за сто метров видать, что ты мужик рабочий. Простой ты человек, правильный, нам бы таких побольше...
– - Развратил тебя Кристаллов, -- сказал Керн и вышел из-за стола.
– - Эй, а лещи?!
– - воксликнул Мухтаров.
– - Лещи же!
Но лещи Керна более не заинтересовали. Жизнь показалась вдруг полным дерьмом, круг сознания сузился. Руководитель коммуны убрался в свой кабинет и занялся мелкими, но неотложными делами.