Чёрный лёд, белые лилии
Шрифт:
Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.
Таня вздохнула, качнув головой, и отыскала любимые строки:
Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Не удивительно, право, что Антон хранит у себя именно эту книгу.
— Татьяна Дмитриевна, — за её спиной осторожно кашлянули, и Таня, едва не подпрыгнув на
Лицо его было бледным, глаза лихорадочно поблёскивали, хотя казался он спокойным. Глядя на это спокойствие, Таня захотела сжаться в ком.
— Доброе утро, Ригер. Как у вас там, все целы, я надеюсь? — она всполошилась, быстро отложила книжку и подошла к немцу.
— Слава богу. С наступившим вас.
— Да, Новый Год же… точно. Спасибо. И вас. И за Сашеньку отдельное спасибо, — всё ещё собирая разбредшиеся мысли в кучу, вздохнула Таня.
— Я по делу к вам, Татьяна Дмитриевна.
Эта тихая фраза почти оглушила её, и несколько секунд она, всматриваясь в усталые карие глаза Ригера, не могла найти слов, чтобы ответить.
Вот оно. Выползло из тёмного угла, в котором пряталось.
— По… какому?
Улыбка вышла дрожащей и нервной и через секунду уже сползла с губ.
Уходи отсюда, Таня. Уходи.
Ригер резко выдохнул, будто решаясь, и быстро протянул ей светло-голубой конверт.
— Что это? — настороженно спросила она, почему-то не спеша протягивать руку. Несколько раз перевела взгляд с конверта на Ригера.
— Вы… возьмите, — Ригер сделал шаг вперёд, но шаг этот получился таким натянутым, будто он боялся. Таня протянула дрожащую руку и ощутила под пальцами бумагу.
Через минуту Ригер исчез.
Таня рухнула на диван, прижав к себе подушку и уставившись на стрелки часов над кроватью. Прижалась лицом к спинке.
Просто посмотреть. Она сосчитала до трёх и быстро поднесла к глазам конверт, едва не стукнув себя по носу.
О… боже. Боже, боже, спасибо тебе, господи, потому что на конверте значилось: «Уфа, Казанская ул., д. 42, кв. 166». Неровные буквы, накаляканные синим карандашом, были Димкиными.
Еле дыша от радости, она всё же старалась открывать конверт осторожно (он оказался уже распечатанным), но пальцы не слушались.
Таня пишет тебе Дима.
Привет, как твои дела? Ты ещё не ушла, на войну? Мы все надеимся что ты хорошо себя чуствуешь и в обще ты живёшь там хорошо. У нас тоже всё хорошо. Мы пошли в новую школу и нам там всё нравится особенно еда, еда очень вкусная. И её много. Нам дают бутерброды и гречневую кашу. Спасибо за деньги которые ты присылаешь нам, нам они очень нужны.
Учительница ставит мне тройки по математике но зато у
Таня мама не может тебе написать потому что она много работает хотя ей плохо, она много плачит и молчит. Мы сначала боялись но потом привыкли. Я хожу в школу и готовлю еду а Вика носит еду ей на работу.
Таня Риту застрелили в начале декабря и она умерла в больнице. Она пошла в школу но не пришла от туда а потом мы узнали что она была в больнице и умерла. Мама много плакала и сказала что пуля попала ей в голову. Мы не знаем кто, это сделал но я выросту и постораюсь найди его. Вика пришла из больницы от мамы и передает тебе привет тоже от мамы. Я заканчиваю письмо, не грусти не плачь, мама говорит что бы ты не сердилась на неё что она пока не пишит
Дима
Это не боль.
Медленно развернулась и увидела себя в зеркале на шкафу.
Такое безразличие. Такое спокойное лицо. Будто ничего не изменилось.
Тишина смертельная.
Отражение отвратительно.
Отражение спокойно.
Она поднимает руку, с размаху опуская её на стекло, и за мгновение перед ударом видит, как кривится в крике её рот.
Только крика Таня не слышит.
====== Глава 13 ======
Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя,
мне бы вьюгу, чтоб убаюкала,
мне бы звезды, чтоб осветить твой путь,
мне бы увидеть сон твой когда-нибудь.
Женя Любич – Колыбельная
— Что ты сделал?
— Сломал стул об дверь.
— Мм… Сломал стул, — Мия сочно хрустнула морковкой. — Ну ты, конечно, молодец.
Морковку она извлекала из своего необъятного рюкзака каждые пять минут всё то время, пока они шли по Невскому, изредка останавливаясь и рассматривая разрушенные под корень здания.
— Она фальшивила, — попытался оправдаться Антон, но тут же был прерван безапелляционным хрустом. — Да хватит жевать, откуда ты столько набрала?
— Места знать надо. Завидуй молча, Тон.
— Антон.
— Тон.
— Антон, — снова поправил он, разозлившись и тут же успев остыть. — Дадут тебе завтра увал? Зашла бы ко мне.
— Да, обязательно загляну, Таню твою повидать хочу тоже. Очень она мне понравилась, знаешь, — для пущей убедительности Мия снова откусила от морковки и продолжила с набитым ртом: — Ты смотри, не мучай её там.
— Этот вопрос я в состоянии решить самостоятельно, — нахмурился Антон, отворачиваясь.