Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— Вы бы дали мне Аркенстон, объясни я, кем являюсь и чего хочу? — Ниар ухмыльнулась. — Скорее бы уж попытались заколоть. Этот камень нужен мне, чтобы освободить отца. Сил наших хватит, чтобы поднять всю потопленную западную часть Средиземья. Но отстроить её мы вряд ли сможем. Вдыхать жизнь в умершее…
Красная Колдунья замолчала. Лёгкая улыбка сошла с её лица. Осаа стало дурно. Впервые, пожалуй, гномка осознала, с кем находится в одной комнате и о чем говорит. Да, ей приходилось видеть эльфийских господ и людских королей, но тут речь шла далеко не о простом создании. Речь шла о чародеях Миас, могущественных обладателей чудесных
— Нам нужен отец, хотя бы потому, что он является частью нашей семьи, Осаа. А Эребор нынче точно перекрёсток, часть пути, имеющая власть над будущим. Кровь твоего сына, его слово, его наветы – они могут обеспечить меня немыслимой силой, способной как разрушать, так и отстраивать с нуля. Он умрёт в любом случае, но если он вдруг падёт от моей руки, могу гарантировать ему быструю смерть.
Ниар поднялась с кровати и подошла к гномке. Королева Эребора, ощутив жар, идущий от Красной Колдуньи, поморщилась. Колдовской огонь, по сути своей сходный с тем, что поддерживал жизнь у подножия Лугбурза.
— Ты можешь его спасти, — прошептала Осаа, глядя в лицо чародейке. — Я знаю это, верю в твои силы. Неужели ты не желаешь ему лучшего? И слова, произнесённые тобою в тот славный день… Они ничего не значат для тебя?
— О чем ты говоришь? — Ниар сморщила недовольное лицо. Ей никогда не нравилось, когда её же оружием пытались сломать её же собственные правила. Гномка, конечно, вряд ли могла угадать все мысли ангбандки, но потихоньку начинала понимать их ток. В лице Ниар все же можно было найти союзника, а не врага.
— Я пойду к Эребору, если того захочет Его Величество, — процитировала Осаа, вспомнив вечер накануне. Она наблюдала за Торином и Ниар издали, пугаясь происходящему. Чародейку Дор-Даэделота с большой натяжкой можно было бы назвать идеальной парой гному. Однако в чувствах сына Королева Эребора нисколько не сомневалась.
— Но Его Величество пожелает пойти к Мории, — Ниар радостно улыбнулась. — Понимаешь, Осаа, мне играть дальше совсем не обязательно. Достаточно уже имеющихся результатов. Кто-то говорил мне, что гномы – существа простые по натуре своей. Они любят только однажды. И если любят, то до самой смерти. Хотела бы я знать, может ли такое сильное чувство толкнуть Торина на глупость? А если усиленное вдвое? Хватит этого, чтобы Король-под-Горой подчинился приказу? Я думаю, хватит. С лихвой.
Создательница Барад-Дура рассмеялась, и смех её в этот раз не был добрым. Махнув Осаа рукой, Ниар скрылась за дверью, напоследок выдув в комнату густое облачко дыма. Сухой табачный туман окутал гномку со всех сторон, извиваясь в причудливых формах. За окном светлело утро, а в голове матери Торина Дубощита роились мысли и догадки характера неприятного, страшного. В ближайшем будущем Осаа видела исключительно темноту. Свет жил теперь только в её сердце, храня надежду и веру в лучшее.
Свет жил теперь только в её сердце, храня надежду и веру в лучшее. Разум сомневался в положительном исходе спора, но Арвен, глядя на маленького хоббита, не могла не улыбаться. В груди постоянно взметались вверх и опадали пурпурные волны отчаяния и страха, изрядно разбавленные сладким волнением. Воздух, пронизанный холодными полуденными лучами, в безмолвии раскалялся от царившего среди гномов напряжения. Подгорный народец, собравшись в широком помещении, молча наблюдал за подготовкой бойцов. Бильбо, то и дело подпрыгивающий от малейшего шороха,
— Вам не стоит так волноваться, досточтимый хоббит, — присев на одно колено, эльфийка оправила рубашку полурослика. Изрядно потрёпанный сюртучок сегодня мистер Бэггинс решил не надевать. — Это дружеский бой, вы не рискуете ничем.
— Ничем, кроме собственной чести и достоинства, — пробубнил Бильбо, шмыгая носом. — Бофур был уверен, что Даин не выставит против меня крепыша. И вот он, мой дорогой противник, на целую голову выше меня.
— Я более чем уверена, что этот факт не помешает Вам сегодня одержать победу, — Арвен улыбнулась хоббиту. — Посмотрите на себя, мистер Бэггинс. Вам сейчас положено быть в Шире и пить крепкий чай с лимоном. Но Вы оказались здесь, на Севере, в королевстве Даина Железностопа и в руках Ваших эльфийский клинок, острый, как жало.
— Жало, да, это верно, — хоббит отчего-то поморщился, видимо погружаясь в какие-то воспоминания. Правую руку полурослик отчего-то постоянно засовывал в карман брюк, будто боясь потерять какую-то мелочь. Бессмертная решила, что Бильбо прихватил с собой какой-то талисман. В рамках всего происходящего, такие мелочи глупыми не казались.
— Хорошее имя для меча, принадлежащего одному из самых храбрых воинов, что мне довелось видеть, — Ундомиэль позволила себе положить руку на плечо хоббита. Мистер Бэггинс вздрогнул, но руки эльфийки не убрал. — Послушайте, Бильбо. Вы оказались здесь по воле судьбы, и не думается мне, что эта взбалмошная особа привела Вас сюда для уроков стыда. Нет, милый хоббит. Вы сможете одержать верх над собственными страхами.
— Вашими словами да Эру бы в уши, — согласился хоббит, нехотя разминая волосатые лапки. — Считаете, я правда могу назвать свой меч Жалом?
— А почему нет? — Арвен заметила приближающуюся к Бильбо Ниар. Кареглазая девица спешила, будто боясь не успеть сделать что-то. Быстро поздоровавшись со знакомыми гномами, смертная девушка остановилась по левую руку от эльфийки. — А сейчас, если позволите, я оставлю Вас.
— Нет-нет, не нужно, — Ниар быстро замотала головой из стороны в сторону, — нет необходимости в подобном. Я просто пришла, чтобы пожелать Бильбо удачи.
Хоббит, громко сглотнув, косо глянул на кареглазую девушку. Последняя, отерев руки о штаны, сделала робкий шаг вперёд. Потупив взгляд, немного раскраснелась, будто стесняясь собственной доброты. Бильбо, пару секунд поколебавшись, подошёл к Ниар и обнял её, как своего старого друга. Трогательная сцена заставила Арвен ощутить грусть, сравнимую лишь с тоской по дому.
— Кормлэ наа танья тель’раа, Бильбо Садор, — воспитанница оборотня громко и чётко произнесла на синдарине, — Мэгиль хо Манум ллэ кинь’кьо нахвар.
— Я не понял ни единого слова, но надеюсь, Вы пожелали мне удачи, — пробормотал Бильбо, отстраняясь от Ниар. Глаза хоббита померкли, и во всех его движениях читалась крайняя неуверенность.
— Вы узнаете, что я сказала, мистер Бэггинс, если прислушаетесь к своему сердцу, — смертная дочь Арды поклонилась полурослику и ступила прочь. — А сейчас я не смею больше отвлекать Вас. Только помните о том, что мы с Вами учили накануне.
— Не забуду, Ниар, — пообещал Бильбо и, кивнув своей спутнице, проводил её тяжёлым взглядом. Напряжённый, хоббит обернулся к Арвен. — Это был эльфийский?