Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— Милостивый Король, — Арвен в легком поклоне остановилась перед двумя гномами. Удивленные и немного растерянные, подгорные жители терпеливо выжидали. Моля всех богов ниспослать эреборцам воинскую мудрость, Ундомиэль как можно тише произнесла: — Орки, Ваше Величество. Они здесь. За холмом. Я увидела одного. Но их может быть больше. Намного больше.
— Орки, Ваше величество. Они здесь. За холмом. Я увидела одного. Но их может быть больше. Намного больше.
Вот какую фразу сказала бессмертная дяде, прежде чем началась облава. Кили услышал ее мельком и даже не успел воспринять всерьез. Молодой гном раздумывал о тонкой остроте, которую можно было бы
Прежде чем гномы сообразили, что происходит, воздух заполонили громогласные вопли орочьего племени. Серое с утра небо исполосовали тонкие ниточки падающих наравне со снегом стрел. Послышался девичий крик, донесшийся спереди, после громкая брань, сменившаяся почти тут же лязганьем оружия и призывами к битве. Мимо лица Кили пролетел большой снаряд – юноша не сразу понял, что это была пятифутовая пика – и врезался в лед с громким стоном. Глотая волнение, племянник Торина выхватил из колчана лук и стрелу, целясь в ближайшего врага. Пара точных движений и вот уже теплая черная жидкость растекается по узкой тропе.
Застигнутые врасплох, смельчаки не сразу поняли, что следует делать и какой тактики лучше придерживаться. Шедшие по узкому ущелью, ведущему к вершине горы, они оказались пойманными в искусно расставленную ловушку. Кое-как отбиваясь от нападок серокожих прислужников Азога, гномы Эребора в компании двух эльфов, одного хоббита и одного человека, кинулись вперед, к заветному пику второй от Гундабада горы. Спокойный день в одночасье окрасился темными тонами и пропах запахом мертвечины.
Спокойный день в одночасье окрасился темными тонами и пропах запахом мертвечины. Все произошло так быстро, что Ниар даже не успела ничего предпринять – с крайним интересом слушавшая речи Осаа, шедшей подле, старшая Миас просмотрела орочий капкан. О чем очень пожалела в дальнейшем. В этот раз Красную Колдунью от неприятностей не спасли ни выработанная за веки осмотрительность, ни чутье убийцы. Пелена умиротворения, застлавшая глаза чародейки, спала лишь тогда, когда пролилась первая кровь. Красная кровь.
Ведущая отряд узким путем по тропе, не ведомой никому, кроме сестры с братом, Ниар была уверена в безопасности избранной дороги. Каково же было ее удивление, когда прямо перед ней грозной тучей навис рослый и уродливый орк с палицей в гигантской лапе! Потерявшая способность трезво оценивать ситуацию, Ниар пропустила первый сокрушительный удар. Мощное оружие, с замаха опрокинутое на хрупкое материальное тело, ударило шипами по ребрам. Волна нестерпимой боли белым факелом вспыхнула перед глазами. В воздух взвился фонтан алых капелек, саму колдунью ударом отбросило на три ярда в сторону, к ледяной стене. Ударившись о скользкую поверхность, старшая Миас рухнула наземь.
На какое-то ужасное мгновение чародейка потеряла сознание. Густой черный туман заволок рассудок, воздух словно бы вытек из легких и, не в силах встать на ноги, Ниар лицом уткнулась в ровную, холодящую поверхность ледяного наста. Мир закружился пред взором, в ушах звенел гул, сквозь который пробивались испуганные крики и яростные вопли. Гномы, уже взявшие оружие в руки, пытались отбиться от чернокрового
— Ниар? — знакомый голос прозвучал прямо над ухом. Не имея ни сил, ни желания поднять голову к говорящему, Красная Колдунья узнала в тембре своего мнимого спасителя приятный баритон Бильбо. Хоббит подоспел к ней быстрее своих союзников. — Ниар! Валар всемогущие!
Он попытался приподнять ее тело, но сил не хватило. Старшей Миас захотелось улыбнуться – милый мистер Бэггинс даже сейчас умудрился проявить свою удивительную храбрость. Мутнеющий взгляд Ниар упал на кричащих за спиной хоббита орков. Как только полурослик пробился к ней? Затем глотку принцессы Белерианда сжала свинцовая лента удушья – видимо раздробленные кости повредили внутренние органы и теперь воздух в прямом смысле слова улетучивался из тела. Вновь теряя сознание, старшая дочь Вала Мелько краем глаза ухватила забавную картину – по белому снегу, столь чарующе прекрасному, разливалась широкая лужица бордовой жидкости.
— Ниар! — вновь упрямый голос, но на этот раз не Бильбо. Закатив глаза, чародейка попыталась шевельнуть пальцами рук. Не вышло. Моргнув, девушка увидела сидящий рядом с полуросликом призрак гномки. Испуганное лицо Осаа насмешило наследницу трона Дор Даэделота. Кажется, впервые в истории уже умерший смертный плакал о еще не погибшем бессмертном. — Ниар, магия!
«Магия, — устало повторила Ниар в уме. — Магия. Она предлагает мне излечить себя на глазах у хоббита. Вот так сюрприз, господа гномы. В нашем строю прибыло! А знали ли вы, что нас сопровождает не кто-то, но сама повелительница Тангородрима? Бессмысленно, но тут треклятая гномка права. У меня нет особого выбора. Либо погибнуть без магии, либо на пару минут стать тем, кем я, по сути, являюсь. А что на счет Бильбо… он ничего не скажет. Иначе ему придется показать всем нечто, что прячется в кармане его сюртучка».
Закрыв глаза, изнемогая от боли и потери крови, Ниар сосредоточилась на словах. Перестали быть важны гномы и орки, а вместе с ними и все Средиземье. Лишь одно имело значение в минуту слабости – песнь.
«Я тот огонь, что разгорается в земной тверди, над которым не властны Айнур, и который способен затмить солнце, — длинные слова Валья золотой цепью складывались в заклинание, приправленное древней и темной силой, что скрывалась в умирающем теле Ниар. — Я повелеваю силам природным вернуть мне утерянное, воздать заслуженное и отойти прочь».
Она вновь и вновь повторяла слова заклинания, ощущая, как крепкие руки хоббита пытаются усадить ее непослушное тело у холодной стены льда. Каждое слово, раздававшееся между висков мощью грома, наливалось огнем и пылало, подобно тому, как пылают звезды. Магия текла по искалеченному телу невидимой рекою, и исцеляло, возвращая силы и способность мыслить. Прошло не так много времени, прежде чем Ниар позволила себе широко открыть глаза и встретиться взглядом с хоббитом. Играя изумление и страх, чародейка кинула косой взгляд на Осаа. Гномка, отирая лицо, встала с колен. Быстро оглядев сражение, покачала головой.
— Их надо уводить отсюда. Быстрее.
Ее реплика звенела волнением, неприкрытым, искренним. Сердце Ниар сжалось от страха. Мысли, единой лавиной догадок, злобы и смятения потопили под собой старшую Миас.
Как орки узнали о тайной тропе? Кто ими руководит? Чего они хотят и откуда прознали о походе гномов к Гундабаду? Десятки вопросов, ответы на которые только начинали вырисовываться из воздуха. Громко закашляв, ангбандка попыталась встать. Тело, избавленное от переломов и ран, рвалось в бой.