Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
— Нежность заразна? — уточнила Катарина.
Хоэль не ответил, и Катарина вернулась к розам. Составляя букет, она посматривала на мужа искоса, ожидая, что тот заговорит. Но все розы были поставлены в вазу, обрезки стеблей собраны, а разговор так и не возобновился.
— По-моему, вы хотели что-то спросить, — невинно заметила Катарина, решив, что выждала достаточно.
— Хотел, — признался Хоэль, — да вот не знаю, как это получше сделать.
— Попробуйте словами, — подсказала Катарина.
—
— Я заметила, — произнесла Катарина, переставляя вазу на подоконник.
— Это без злого умысла, — запротестовал Хоэль и вдруг спросил: — А что сказали родственники ваших покойных мужей по поводу их денег? Кто-нибудь приходил требовать их обратно в семью?
По нежному лицу Катарины промелькнула тень.
— Никто не приходил. Так получилось, что у моих мужей не было родственников.
— Совсем никого? — уточнил Хоэль. — Такое разве бывает?
— Люди умирают, даже если вам кажется, что это странно, — ответила Катарина. — Зачем вы заговорили о мертвых в такой замечательный день? Простите, но я не хочу больше говорить об этом.
— Хорошо, не будем, — тут же согласился Хоэль. — Что вы будете делать до вечера?
Катарина пожала плечами:
— Прогуляюсь по саду, потом почитаем с Лусией, закончим вышивку Почему вы спрашиваете?.. А — она постаралась скрыть усмешку, догадавшись о причине. — До вечера в любом случае еще долго, добрый дон, и я советую набраться терпения.
— Я постараюсь изо всех сил, — заверил он ее. — Но больше никуда не сбираетесь? В гости там? В церковь?
Получив заверения жены, что день она проведет дома, Хоэль успокоился.
— Пойду, посплю часок-другой, — проворчал он, поднимаясь с дивана. — Глядишь, и вечер наступит быстрее.
Катарина проводила его взглядом и занялась своими делами.
Что он там делал в мансарде, она не знала, но точно не спал, потому что время от времени замечала его то в окне второго этажа, то бродившего по садовым дорожкам недалеко от фонтана.
— Он смотрит на тебя, как на очищенный апельсин! — не вытерпела Лусия, заметив Хоэля в очередной раз. — И почему он ходит рядом? Как привязанный! Как ягненок на веревочке!
«Скорее, дракон на ленточке, — сказала мысленно Катарина, наклоняя голову, чтобы скрыть улыбку — На подвязке».
Внимание Хоэля было ей приятно, что уж скрывать. И она с особым волнением ждала ужина и долго прихорашивалась перед зеркалом, предвкушая, как муж будет поглядывать на нее — искоса, опаляя взглядом.
Конечно же, платье на ней было опять черное, но с глубоким вырезом и кокетливой шнуровкой спереди, открывающей белоснежную нижнюю рубашку.
Но к ужину Хоэль не вышел,
— Очень надеюсь, что он сбежал, — сказала она, прежде оглянувшись — не стоит ли за спиной ужасный герцог. — Не хватало нам его одного, так он еще своих головорезов сюда позвал! На твоем месте я припрятала бы драгоценности получше. Мало ли что.
«Я предпочитаю уходить так же, как прихожу», — вспомнила Катарина слова мужа, сказанные в садовом доме. Как он пришел к ней? Неожиданно. Ворвался в ее жизнь, не предупредив, ничего не сказав. Вдруг он и уйдет так же? Ничего не сказав?..
Попрощавшись с Лусией, она прошла в свою спальню и остановилась у окна, снимая черную кружевную наколку.
— Может, хоть свечку сначала запалите? — раздалось из угла.
Катарина ахнула и обернулась. В кресле возле кровати сидел Хоэль — вольготно развалившись, забросив ногу на ногу.
— Вы хоть бы кашлянули, чтобы предупредить, — сказала Катарина.
Хоэль тут же кашлянул дважды.
— Да, благодарю вас, — кивнула она, пряча улыбку. — Несколько запоздало, но сойдет. Итак, вы пришли — она замолчала, вопросительно глядя на мужа.
— Вам прекрасно известно, для чего я пришел, — сказал он, поблескивая глазами.
— Могу только догадываться.
— Не играйте со мной, донья, — он так стремительно вскочил из кресла, что Катарина не успела глазом моргнуть, как обнаружила мужа стоящим рядом.
Она попятилась — но не от страха, а от неожиданности. Нет, такой порыв не мог испугать ее, наоборот Ей было удивительно приятно. И было чертовски приятно ощущать это.
Поймав себя, что она уже и думать стала в таких же фривольных выражениях, как ее муж, Катарина положила ладонь на грудь Хоэлю — жест одновременно и упреждающий, и подбадривающий, и сказала:
— Может, вы хотя бы разрешите зажечь свечи?
— А может, к черту свечи? — спросил он хрипло, накрывая ее руку своей рукой. — Просто покажите, что на вас
— Тише, — Катарина приложила палец к его губам. — Я обязательно сдержу свое обещание. Сядьте в кресло
Хоэль подчинился с недовольным ворчанием. Он поплелся обратно и сел в кресло, мрачно подперев голову.
— Какой вы нетерпеливый, — попеняла ему Катарина. — И я вовсе не играю с вами, даже не пойму, что вы пытаетесь поставить мне в упрек.