Четвертый Дюранго
Шрифт:
— Хорошо.
Винсу потребовалось минут пятнадцать, чтобы все изложить. Он начал с покупки пачки печенья, орехов, виски и романа в бумажной обложке и завершил мрачным предположением Б.Д. Хаскинс относительно целей, которые преследует шериф, предлагая услуги своего отряда особого назначения.
Эдер слушал, не задавая вопросов, пока не убедился, что Винс завершил повествование. Затем спросил:
— Ты знаешь, что мне пришло в голову?
— Пересмотрел точку зрения? — предположил Винс.
— Именно
— Расскажи мне о Данни, а потом мы вернемся к твоей изменившейся точке зрения.
— Ну, она не отличает меня от Адама и считает тебя довольно забавным, но безобидным джентльменом.
— Что насчет Вояки Слоана?
— Я сделал ошибку, задав ей этот вопрос, и она немедленно же захотела узнать, что означает буква «П» в его имени. Я назвал ей Першинга, и она внезапно вернулась памятью в старшие классы, вспомнила первую строфу «У меня свиданье со смертью» и спросила, не хочу ли я выслушать стихи о маках, что цветут на полях Фландрии.
Прикрыв глаза, Винс спросил:
— С кем из врачей ты говорил?
— С Пизом. Он считает, что, пока мы присылаем шесть тысяч в месяц, здоровье Даниель неуклонно будет идти на поправку. Когда я спросил его, что с ней будет, если деньги вдруг иссякнут, он сказал, что позаботится, дабы поместить ее в одну из лучших психиатрических больниц штата, где ее продержат недельку или дней шесть. Я сказал ему, что Данни не очень смахивает на завзятую потребительницу лекарств.
— Нет, — согласился Винс, открывая глаза, — не смахивает. — Пальцами правой руки он побарабанил по рулевому колесу и спросил: — Осталось еще в сосуде?
— Конечно, — заверил Эдер, протягивая ему тросточку.
Сделав еще один глоток бурбона, Винс откашлялся и вернул ее Эдеру.
— Значит, ты считаешь, что связи между ней и Воякой Слоаном не прослеживается?
— Никакой.
— То есть, Данни, скорее всего, не имеет отношения к буквам ДВ в записке Слоана.
— Скорее всего.
Рассеянно глядя в ночную тьму, которая начиналась сразу же за капотом «Мерседеса», украшенного трехлучевой звездой, Винс снова забарабанил по рулевому колесу. Наконец, он прекратил свое занятие и сказал:
— А что ты думаешь о Венейбл?
— О ком?
— Дикси Венейбл.
Эдер закусил нижнюю губу, которая была готова отвалиться от изумления, и затем выдохнул:
— Иисусе. Да это же ее девичья фамилия.
— И к тому же под ним ее знал Вояка Дикси.
Эдер подозрительно взглянул на Винса.
— И когда же тебе все это пришло в голову?
— Только что.
— С кем же мы поделимся этим блистательным открытием? С Дикси? С ее мужем? Может, с шефом полиции?
— Ни с кем.
Когда Вирджиния Трис подошла к их столику и сказала: «Вам звонят», Винс доканчивал
— Кого просят подойти?
— Любого из вас.
— А кто звонит?
— Он не назвался, — ответила Вирджиния Трис и вернулась к своим обязанностям.
Когда Винс оказался у стойки, она уже пододвинула аппарат поближе к последнему стулу, который отстоял за четыре места от ближайшего посетителя. Винс кивнул ей в знак благодарности, снял трубку и поздоровался.
— Мистер Эдер?
— Это Винс.
— Отлично. Это я, Парвис Мансур.
— Ясно.
— Я звоню из платного таксофона в Санта-Барбаре, так что учтите, что мне приходится кидать в него четвертаки.
— Откуда вы узнали, что мы здесь?
Винс услышал, как Мансур глубоко вздохнул.
— Логика и удача. Я нашел вас по четвертому номеру.
— Просто интересно.
— Дикси передала вам и мистеру Эдеру мое послание?
— Да.
— Проинформировала ли она Б.Д. и Сида?
— Да.
— Хорошо. Примерно двадцать одну минуту назад, мне позвонили по моему личному засекреченному номеру, который больше не является секретным, поскольку связывались из таксофона.
Припоминая, когда он в последний раз слышал слово «поскольку», Винс поинтересовался:
— Этот звонок от того же самого лица?
— Да. На этот раз была предложена встреча, или, я бы сказал, на ней прямо настаивали.
— Когда?
— Четвертого июля. Вас и мистера Эдера это устраивает?
— Со временем все в порядке. Что относительно места?
— Как мы обговаривали, это должно быть место, куда вас можно заманить. Но я хочу сказать, что это, конечно, не полянка под деревом.
— Правильно.
— У вас есть какие-то предложения? Если нет, они имеются у меня.
Винс уже не раз прикидывал, в каком месте они с Эдером будут проданы за миллион долларов. Первым делом перед глазами у него всплыла дверь с алюминиевой сердцевиной, обшитая стальными листами, но решил, что благоразумнее сперва выслушать предложение Мансура.
— Так что вы предлагаете?
— «Кузину Мэри». Главным образом, из-за ее расположения и полной безопасности.
— Неплохо.
— Отлично. Я рад, что вы согласны.
— Кто звонил вам, Парвис? — спросил Винс, в первый раз назвав Мансура по имени.
— Тот же самый, что связывался со мной оба раза. По всей видимости, американец: голос — высокий тенор, без следов какого-то регионального акцента, во всяком случае, я такового не заметил.
— Откуда он получил ваш номер телефона?