Чистая проза
Шрифт:
– И у настоятеля, и у заместителя – у нас они значатся как директор и зам, есть мальчики. Обычные, не монахи. Живут в съемных квартирах. Но директор очень ревнивый, так что за его пареньком мы, скажем так, наблюдаем.
– Он вам платит?
– Там разные есть услуги. Подставляй свой стакан.
– Какие такие услуги?
– Все тебе расскажи. Ты знаешь, когда официально можно нарушать тайну исповеди?
– Я думал, никогда.
–
– В смысле? Как мощь?
– А что ты думал. Чем больше святых, тем больше мощей. Вот объявляют они какого-нибудь покойника святым, едут на кладбище, эксгумируют, делают опись косточек. Там даже случай был, один копальщик пару фаланг во время этих сука раскопок спионерил. Отняли. Мощи это как картины в музее, монастыри меняются ими друг с другом, а можно и продать. Они все люди, мальчик, не ангелы с неба, какое тут общество, такое и там.
Валентин закурил вторую подряд. Действительно, неприятный разговор.
– Вы и за самим настоятелем тоже следите? Жучки там всякие да?
– Они делают свою работу. А мы делаем свою. Где еще бутылка была? Да ты не переживай так. Есть там и порядочные люди, не ссы. Есть даже натуралы, правда, мало. Недавно наняли охранника симпатичного, так продержался всего неделю. То один его к себе в келью тащит, то другой. Всего высосали. Сбежал. Тебе туда вообще совсем никак нельзя, подальше держись.
– Пошли купаться, -неожиданно сказал Валентин, ему не хотелось слушать дальше. Стасик, Жердик и, к несчастью, Николай, вызвались с ним. Николай встал с трудом, закачался и рухнул, с пьяной улыбкой, чуть не задавив двух девчонок – купаться отправились без него.
Вода еще не прогрелась, но деваться Валентину было некуда, пришлось лезть в воду. Стасик и Жердик, побросав свои трусы на песок, с разгону нырнули в море, замерцали брызги; Валентин, в трусах, некоторое время стоял в воде, не решаясь зайти, Стасик вынырнул и закричал Валентину, -блин, давай, обозлись, что ты как девочка!
Валентин закрыл глаза и вошел в воду. Дальше уже было не так холодно. Стасик нырнул в глубину, его голени и ступни показались над водой и быстро исчезли, как перископы от подводной лодки, немного погодя раздался крик Жердика, -блять, отъебись, блять, харэ за яйца хватать, сука! И тут Валентин почувствовал, как чьи-то сильные пальцы сдирают его трусы под водой.
– Не надо, пожалуйста, не надо, -Валентин старался не кричать, старался сохранить спокойствие в голосе, но голос не слушался его, сорвался и получился дискант, почти писк. Ему было приятно и неприятно одновременно, хотелось и не хотелось, чтоб хотелось. Он нырнул и попытался отплыть, хотел надеть трусы обратно, но Стасикины руки будто этого и ждали, они содрали с него трусы окончательно и дальше Валентин плыл уже голышом. Стасик вынырнул и замахал трусами у себя над головой:
– Валик, хули ты стесняешься! Тэйк ит блять изи! Забей!
И забросил трусы на берег. Валентин решительно вышел
– фу, холодный какой!, я же говорила, надо полотенце с собой взять, простудишься же.
Валентин закрыл глаза, чтобы не смотреть.
На неделе Стасик позвал Валентина в кафе на улице Бунина.
В кафе сидел Стасик и, к неприятному удивлению Валентина, этот мерзкий Николай. Они поздоровались.
– Валя, тебе кофе заказать?
– Спасибо.
Валентин сел рядом со Стасиком, напротив Николая. Стасик чуть приобнял Валентина за плечи. Николай прихлебывал свой американо с молоком, говорил тихо, вкрадчиво.
– Ну что, Валентин, у нас к тебе деловое, взрослое предложение.
– Хм.
– Эти люди, у которых ты живешь, Кузнецовы…
– Вы уже и фамилию знаете.
– Мы все знаем. Они хорошие. Дмитрий Кузнецов предприниматель крепкой средней руки, домов не строит, тихо чего-то там перепродает. Людмила Кузнецова привнесла в семью капитал своего покойного отца, бандита из девяностых, там есть, что приумножать. Обычные, в общем, люди. Капиталисты. Валя, а вот сколько твоя мама получает? Она у тебя бухгалтер же, да?
– Боже. Какая вам разница, сколько она получает?
– Положим, я знаю, сколько она получает. Официально – двенадцать тысяч. По сравнению с вами Кузнецовы живут как цари. Тебе не обидно, Валя?
– Они меня, вообще-то, приютили, кормят-поят. И ничего за это не требуют. Нет, не обидно. Так мир устроен, а другого у нас нет.
– Так прямо и ничего…
Валентин густо покраснел.
– Кормят-поят – это совсем мелочь для них, понимаешь? Если б не твоя симпатичная внешность, хрен бы они тебя у себя держали.
– Это неправда! Мы стали друзьями. Я друг их семьи. Я с понедельника на стажировку иду, официантом, через месяц сниму себе комнату. Буду к ним в гости ходить. Что вы понимаете?!
– Друг семьи. Да они из тебя проститутку сделали. Понимает он. Обычную бл…дь.
– Что вы от меня, вообще, хотите? Зачем это все? Странный разговор. Я пошел, простите, но мне дальше неинтересно.
Стасик, молчавший до этого, вдруг крепко взял Валентина за руку, -погоди. Мы еще не закончили.