Чтобы встретиться вновь
Шрифт:
Филипп хихикнул.
– Все время говорили это нашему учителю. Бедолага.
– И что он делал? Порол вас? – В голосе Филиппа послышалось кровожадное ликование.
– Нет. Скорее жалел. Пытался, конечно, бранить, но мы убегали. В конце концов к порядку нас призывал мой дед.
– Ваш дед?
Роланд улыбнулся и пощекотал Филиппа под подбородком.
– Герцог Олимпия. Устрашающая личность.
Филипп улыбнулся ему в ответ и посмотрел на открытую страницу.
– Герцог
– Ужасно много. – Роланд передвинулся ближе к книге, глянул на страницу и начал переводить, быстро и без ошибок, описанное Плутархом укрощение Буцефала.
Они так увлеклись, что Роланд услышал торопливые шаги за дверью, когда было уже слишком поздно.
Роланд.
Имя замерло на губах Лилибет. Она переводила взгляд с ошарашенного лица лорда Роланда Пенхэллоу на такое же ошарашенное лицо сына. Оба сидели, скрестив ноги, на полу библиотеки около массивной книги.
Филипп очнулся первым.
– Мама! – закричал он, помчался к двери и кинулся в ее объятия.
– Милый, вот ты где! Ты перепугал нас всех до смерти! – Она прижала маленькое тельце к себе с такой силой, что на нем едва не отпечатались ее ребра.
– Прошу прощения, – послышался с дальнего конца комнаты голос Роланда, прочувствованный и доброжелательный. – Мог бы догадаться, что он ушел в увольнение без пропуска.
– Вы должны были сообщить мне! – рявкнула Лилибет. Она все еще стояла зажмурившись, зарывшись лицом в мягкое облако волос Филиппа, вдыхала его запах – солнце и зелень, приправленные теплой выпечкой с кухни.
– Он не виноват! – приглушенно пробормотал Филипп, прижатый к ее груди. – Это я попросил его почитать мне про Брюса… Буса…
– Буцефала, – все еще издалека помог ему Роланд. – Но твоя мать совершенно права. Мне следовало сразу же отвести тебя обратно.
Лилибет все-таки подняла взгляд. Он стоял у камина в позе кающегося грешника, убрав руки за спину и склонив голову, подставив щеку отблескам пламени. Пиджак был расстегнут, и из-под него виднелась ровная линия жилета, спускающаяся к брюкам. Эта его божественная красота – каждая мелочь великолепна…
– Когда Франческа забила тревогу… – услышала Лилибет собственный голос, неестественно пронзительный.
– Франческа просто дурочка. – Филипп вывернулся из ее объятий. – Я же ей сказал, что сейчас вернусь!
– Наверное, она просто не совсем поняла, старина, – сказал Роланд. – Английский и все такое. Не ее родной язык.
Лилибет выпрямилась и сжала руку Филиппа.
– Вы должны были сразу же мне сказать. Могли бы догадаться, что я беспокоюсь.
– Я в самом деле изо всех сил прошу прощения, Лилибет.
Лилибет отпрянула.
– Если вы увидите, что Филипп где-то бродит, сразу же сообщайте нам. Я стараюсь изо всех сил, но его трудно удержать на месте.
Роланд хмыкнул.
– С мальчиками всегда так, моя дорогая.
Филипп подергал мать за руку.
– Он знает латынь, мама! Переводил просто запросто! Можно мне поехать завтра с его милостью верхом, мама? Можно?
– Разумеется, нет. Его милость очень занят.
– Я вовсе не против. – Роланд пожал своими широченными плечами и улыбнулся ей. Эта его проклятая улыбка, полная обаяния, с морщинками в уголках глаз, целиком заполнила комнату.
– Возможно, мы поговорим об этом позже, – холодно произнесла Лилибет.
Он слегка поклонился.
– Я к вашим услугам, ваша милость.
Она открыла рот, чтобы резко оборвать его, но в голове эхом прозвучал голос Абигайль и все возражения застряли в глотке.
Разве не чудесно будет остаться тут одним? Освободиться от них раз и навсегда?
Лилибет сильнее сжала руку Филиппа.
«Ну давай, дерзай. В конце концов, это всего лишь хитрая уловка. На самом деле ты ничего такого не подразумеваешь».
– Вы еще побудете в библиотеке? – спросила она.
Его глаза заблестели.
– О, но ведь это же запрещено, верно? Строго говоря, вы уже сейчас нарушаете правила.
– Я уверена, что в непредвиденных случаях мы можем делать исключения. – Лилибет улыбнулась. – В конце концов, мы же цивилизованные люди.
– Разумеется. И я ничего не расскажу Уоллингфорду, если и вы промолчите.
Его брови вопросительно изогнулись, но ноги не сдвинулись с коврика у камина, не сделали ни шагу в ее сторону.
– Мама, мне что, все равно придется купаться? – захныкал Филипп и сильно потянул мать за руку.
– Слушайся маму, молодой человек, – строго сказал Роланд. – Согласен, ванны – это совершенно невыносимо, но они жизненно важны для цивилизации.
– Я хочу, чтобы меня искупал лорд Роланд.
– О Господи, нет. Тебе будет намного лучше с Франческой. Франческа очаровательная девушка и очень быстро научит тебя болтать по-итальянски. – Наконец Роланд оторвался от коврика, пересек комнату тяжелыми уверенными шагами и опустился перед Филиппом на колено, глядя в глаза. – Иди купайся, а за это я позволю тебе взять с собой эту книгу, хорошо? От такого предложения не отказываются.
– Ой, а можно? – Филипп посмотрел на мать, глаза его загорелись. – Мама, можно?