Да прибудет тьма
Шрифт:
Матс поплотнее запахнул плащ, прячась от ночной свежести. Свейн же, казалось, не замечал, что похолодало. Он скоро шагал вперёд, точно бежал от увиденного.
_________________________________
*Гард — огороженное подворье, усадьба. Несколько гардов составляли деревню.
*Бонд — глава и хозяин гарда, тут — главный в деревне.
*Георг — землевладелец.
*Свейн —
*Хейда — ведьма (от хейд).
*Валькиирия — дева-воительница. Она на крылатом коне над полем битвы и решает, кому из воинов, павших в бою, попасть в Вальхаллу.
*Локи — бог хитрости в скандинавской мифологии.
Глава 9
Дом бонда — самый большой и длинный в деревне. Двустворчатая дверь на распашку манила присоединиться к пирующим в Медовом зале. Почти вся деревня собралась, чтобы вкусить эля из одного кубка с гостями, преломить хлеба, поделиться историями и житейской мудростью. Отмечали встречу широко. Пили и пели во славу Одина, показывая, что в людях нет страха.
Норманны не преклонят колени перед новой напастью. В их крови отвага. Они впитывают жажду к битве с молоком матери. Ничто не может сломить этих бородатых мужчин. Они наполняют кубки пивом, смачно рыгают и возносят славу богам.
Свейн помог новому знакомцу поставить телегу в сарай и выпрячь лошадку.
— Я здесь останусь, а ты иди, — Матс уже присмотрел себе место для ночлега и бросил на сено плащ.
— Принесу тебе еды. Пива? — малец танцевал от нетерпения в дверях, уже успев зажечь факел, закреплённый в стене над бочкой с водой.
— Не нужно. Чем больше пива, тем меньше разума.
Не успел Матс договорить, а пацана уже словно ветром сдуло. Проверив альву, хотел было сарай осмотреть, а Свейн уже воротился. В руках держал миску с мясом и хлебом, да ещё и кувшин. И как всё уместилось? Поставил на землю и убежал, крикнув напоследок:
— Я у бонда. Ищи меня там, если понадоблюсь.
От мяса исходил пьянящий аромат. Видно, здесь любили вымачивать его в пиве. В кувшине очень кстати оказался навар лесных ягод.
В противоположном от двери углу в стойле заржал конь. Забил копытом, требуя внимания. Жеребец Фолкора кивал приветливо головой. Чёрный, как сама ночь. У его длинных ног валялось деревянное ведро.
Мягкие губы жадно припали к принесенной Матсом воде. Конь втягивал в себя воду, довольно фыркал, раздувая и без того большие ноздри. Сын Гуди поделился хлебом. Оторвал горбушку, ведь она лошадям по нраву. Оставил на перекладине.
Насытившись, Матс устало откинулся на сено. В углу раздался удар, а затем истошный писк. Мальчишка бросился на звук и оторопел. Жеребец с хрустом жевал. Смачно так, со вкусом и слюнями. Из его пасти, усыпанной острыми, точно наконечники стрел, зубами, торчал длинный крысиный хвост. Он шевелился в такт с огромными челюстями. Казалось, крыса ещё жива и пытается выбраться. С чёрных
Волосы на затылке зашевелились. Мальчишка невольно сделал шаг назад и уперся спиной в стойла для скота. Почувствовав запах крови, коровы и овцы занервничали. Испуганное мычание и блеяние переполошило уснувших на гнездах кур. Послушная лошадка и та всхрапнула в общем переполохе.
Жеребец оскалился окровавленными зубами и харкнул. Осклизлый кусок с чавканьем упал к ногам мальчика. Это была задняя часть крысы. Зрелище оказалось настолько мерзким, что желудок скрутило, и ужин низвергся наружу, прямо на остатки грызуна.
— А ты ему понравился, — в дверях стоял ярл Фолкор с ведром воды в руках. В дрожащем свете факела рисунки на его голове ожили, задвигались.
Пот пробил Матса. Рубаха прилипла к спине. Липкие струйки страха проникли под кожу. Сердце предательски сжалось, замедляя бег, а внутри расползался самый холодный ледник Скандинавии.
— Не бойся его. Это он только с виду такой грозный. Он людей без разрешения не трогает. Ты его чем угостил? Хлебом? Не ест он его, но может так крысу приманить. Ты поделился ужином с ним, а он с тобой, — ярл спокойно прошёл к жеребцу, поставил ведро у его ног, забрал пустое. — Доверился он тебе. Не всем свой облик показывает.
Конь косил красным глазом и довольно бил копытом. Из его ноздрей валил дым.
— Держи, — мозолистая рука протянула перепуганному мальчишке клок сена. — Утрись.
У ног мелькнула тень. Маленькая пасть разверзлась, ядовитые клыки впились в то, что когда-то было грызуном. Змея чулком натягивалась на крысу, превосходившую её в размерах.
Желудок Матса снова скрутило. Горечь пролилась на землю.
— Гадость какая, — выдохнул сын Гуди, вытирая рот сеном.
— Кому гадость, а кому еда, — Фолкор направился к выходу. — Выезжаем на рассвете. И не забудь потушить факел.
— Знаю, не маленький! — в голосе скользнули злые нотки беспомощности.
— Я не сказал, что ты маленький. Я сказал: не забудь!
Матс согнулся от очередного спазма, наблюдая, как земля вбирает в себя желчь. Сарай пьяно кружился.
Животные поутихли, снова погружаясь в дрему. Змея у ног продолжала свою неторопливую трапезу. Из пасти ещё торчал голый хвост. Мальчишка рванул к выходу. Ему срочно нужен был свежий воздух.
Ночной ветер сразу забрался под мокрую рубаху. Захолодил, растормошил мурашки, продул голову. Земля перестала качаться.
В голове метались мысли. Своим глазам он верил с трудом. Принять увиденное он ещё не был готов. Обернулся и пожалел. Видения продолжались. От зрелища в глубине сарая снова замутило.
Покачиваясь, змея вытянулась вверх на половину своего тела. Жеребец же тянул свою огромную голову вниз, через перекладину стойла. Его и без того длинная шея вытянулась ещё сильнее, сквозь кожу просвечивала чешуя. Два чёрных ужаса встретились носами и закачали головами в такт друг другу.
Сознание покинуло Матса, спасительно погружая разум в темноту.