Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
— Великодушно, как всегда, ваше величество. Кстати, раз уж мы о счастливых. Ещё вас хотел видеть сентар де Маггид. Он прибыл в столицу днём и настоятельно просил личной аудиенции с вами. Предположительно — только с вами.
Эльханан здесь? Арнеина взволнованно выпрямилась. Он точно ей нужен. Конечно! Как она не подумала о нём сразу?
— Где он сейчас?
— В храме, ваше величество, — ответил де Нару с той сдержанной интонацией, которая обычно сопровождала его тонкие насмешки. — Размышляет о
— Нет-нет, я пойду прямо сейчас. Спасибо, де Нару.
— Конечно, ваше величество. Кто, если не вы, может осветить своим присутствием даже самые мрачные залы храма? Хотя, если быть честным, думаю, что мой сияющий затылок справился бы ничуть не хуже. Могу пойти вместо вас. Заодно проверю, выдержат ли стены мою божественную силу.
Арнеина закатила глаза, но уголки её губ дрогнули.
— Знаешь, иногда я думаю, что за остроты в адрес короны я должна назначить тебе пожизненное дежурство на воротах.
— Это будет честным наказанием, ваше величество. Но я предпочитаю вас веселить, пока вы меня терпите.
Де Нару отступил с видом победителя, а она направилась к выходу, чувствуя, что разговор с Эльхананом сможет наконец сдвинуть дела с мёртвой точки.
Храм Четырёх богов, возвышавшийся в центре Эмариша, казался не храмом, а горой. Он был построен еще сотню лет назад при короле Эстеиаре — как дань предкам, основавшим здесь город, позднее ставший столицей самой великой и обширной империи мира.
Чёрные камни гладкого мрамора органично встраивались в высокий холм, на котором этот храм был построен. Лестница к нему вела широкая и длинная — но не настолько, насколько она высока в Сеттеръянге. От этого храм казался доступнее, хоть ощущения здесь Арнеина всегда испытывала самые смутные.
По этим широким тёмным ступеням она поднималась двадцать лет назад — совсем юной восемнадцатилетней девушкой — на последние испытание императорского отбора невест. И именно в этом храме едва не умерла на руках у Сиркха…
Четверо богов всегда любят посылать своим самым любимым сыновьям и дочерям наиболее трудные испытания. С этими мыслями Арнеина повторила путь двадцатилетней давности, поднялась по лестнице и вошла в полумрак холодного зала. Стены храма, казалось, дышали древностью, а воздух был пропитан благовониями.
В небольшой комнате для молитв она нашла настоятеля монастыря священного города Сеттеръянг, главного служителя Четырёх богов Иввара.
— Ну, здравствуй, девочка моя, — улыбнулся Эльханан в русую бороду.
Арнеина мигом почувствовала себя дома. Удивительное свойство этого человека состояло в том, что достаточно было находиться рядом, чтобы испытать ни с чем не сравнимое состояние покоя
Казалось, стоит прийти к нему даже в разгар кровавой битвы — доползти, истекая кровью, мучаясь от душевной боли и опасаясь будущего — и даже тогда тревога отступит, боль покажется легкой, а тяжелый камень на груди свалится, освобождая.
— Эльханан! — позволила себе улыбнуться Арнеина. — Я ужасно скучала.
Они встретились в центре комнаты под лучом падающего из окна света и обнялись так, что Арнеине отчего-то захотелось заплакать. Сколько лет она не позволяла себе этого?
— Ну, дорогая моя. Ты же знаешь, что я всегда рядом.
— Сеттеръянг — не так уж и рядом, — покачала головой она.
Эльханан лукаво улыбнулся, пряча уголки губ в усах.
— Ты знаешь, о чём я.
— Конечно, знаю, — вздохнула Арнеина. — Но мне от этого не становится легче.
— Я здесь, чтобы напомнить тебе, что даже в самые тёмные времена мы всегда остаёмся частью света, который не гаснет.
Как сильно его слова перекликались с теми, что говорил бродяга. Арнеина не сомневалась в том, что её принадлежность божественному свету Великого духа никогда не исчезнет.
И сколько бы не твердили, что магия — это Тёмные проявления хаоса, она не сможет в это поверить.
— Ты снова за своё, — проговорила она с насмешкой, но голос дрогнул. — Говоришь, как служитель.
— Я он и есть, — согласился он и усмехнулся. — Помимо того, что наставляю наши юные души… Но про свет — ты знаешь, что я прав.
— А если свет… погаснет, Эльханан? — она резко подняла взгляд, и в её голосе невольно прозвучала горечь.
Вспомнился Сиркх на холме, теряющий связь с реальностью. Ветер трепал его волосы, дневной свет отражался в сияющих голубых глазах, и он, полный силы и невероятной мощи в самом деле мог свернуть горы в поисках ответов на свои вопросы.
— Свет не погаснет, пока ты жива, Арнеина. — Взгляд Эьльханана блестел в полумраке: он всегда знал нечто, что ей было недоступно.
Она опустила взгляд, чтобы скрыть глаза, которые вдруг наполнились слезами. Но его голос оставался рядом, твёрдый и тёплый, как и всегда.
Хотелось рассказать всё, что с ней случилось. Но после гибели целительницы Джемал было страшно даже заикаться. Хотя беременность — это не то, что удастся долго скрывать, и время идет на недели, в лучшем случае месяцы. Всё, что ей удалось сейчас достичь — это научиться скрывать свое состояние ото всех и ещё больше, чем прежде, сторониться любых контактов.
Но сейчас было иначе.
Эльханан подошёл к ней и вдруг обнял по-простому, минуя все приличествующие церемониальные ритуалы. Так, как мог бы обнять ее отец, будь он сейчас жив. Слезы всё-таки потекли из защипавших глаз.