Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
— Нет. Ты ни на что не годишься, — в сердцах вдруг бросил наставник, остановившись надо мной. — Было лучше иметь дело с твоим братом. Избалованным девицам не место среди лучших людей императора. — Он стащил с шеи полотенце, которым вытирал пот, и швырнул им прямо в меня. — Займешься лучше стиркой. Урок закончен, все свободны.
Он пошёл прочь своей пружинистой ловкой походкой, которую я успела запомнить и которую уже терпеть не могла. Думал, что ему под силу меня сломать — но не на ту нарвался!
Ошарашенная и оглушенная,
— Что б ты сдох… ненавижу!
Не знаю, сколько я так просидела, покачиваясь и пытаясь успокоиться, хотя в голову то и дело лезли мысли о том, что стоило пойти за Мэй до конца, стать одной из них и свергнуть к демонам правление дарханов.
Даже слёз не было, хотя душила злость и унижение. Но они не находили выхода, в горле застрял ком.
В какой-то момент мне показалось, что я тону — задыхаюсь в этом прозрачном горном облаке, в этом равнодушном небе, в этом мире, к которому не приспособлена. Захлебываюсь воздухом, что льется в лёгкие, и не могу сделать новый вдох.
Мышцы в ногах пробивала крупная дрожь, руки казались сухими и безжизненными, не способными укрыть от неприятного душащего чувства. Наверное, мне бы помогла медитация и практика дыхания, но… не хотелось, чтобы стало легче.
Хотелось, чтобы злость придала сил. Хотелось дать волю своей обиде и насладиться ей сполна — пусть она и отравляет душу. Плевать. У меня нет здесь никого, ни Бьёрна, ни Мэй, ни единого друга, никого, кто бы понял.
Я одна.
Почти как император, сидяший на троне.
Когда-то он был так же одинок — долгих десять лет.
Каково это? Может, мне в самом деле стоит пойти его стопами?
Я подняла голову к небу, пытаясь дождаться ответа от Четырёх богов, когда услышала за спиной шаги и мелодичный женский голос:
— У тебя тут особая практика?
Вздронув, я обернулась и увидела красивую черноволосую женщину с непривычно короткой стрижкой: её пряди легкомысленно раздувал ветер, и они то падали на её лицо, то взлетали, открывая прямой, даже дерзкий взгляд крупных, чуть навыкате глаз.
Одета женщина была во всё чёрное, похожее на военную форму: весьма обтягивающе высокие штаны на красивых бёдрах, высокие сапоги и плотный камзол на пуговицах, удлиненный сзади и короткий спереди.
— Кто вы? — не слишком вежливо бросила я, качая головой и сдувая прядь кудрей из высокого хвоста, которые летели в лицо.
— Всего лишь наблюдатель, — протянула она лениво, чуть прищурившись, проходя по склону и усаживаясь на камень. — Ты забавно смотришь в небо, словно ждёшь, что Четверо лично спустятся и дадут тебе знак.
Я
— А что, может, и дадут, — отозвалась я наконец, выпрямляясь. — Если бы вы знали, через что приходится проходить здесь, то тоже захотели бы получить одобрение богов.
— О, я знаю, — неожиданно серьёзно ответила женщина, скрестив руки на груди. — Я знаю, каково это — пытаться выжить там, где каждый ждёт твоего поражения. Где каждое твоё слово, движение, даже взгляд оценивается. Где тебе кажется, что ты одна, но на самом деле на тебя всегда кто-то смотрит.
— Вы тоже здесь учились, — осознала я.
— Можно и так сказать, — её большой выразительный рот изогнулся в ироничной усмешке, но на лице сквозила горечь. — Но это в прошлом. Пришлось, однако, в него вернуться, чтобы отдать должок. Сеттеръянг не отпускает так просто тех, кто уже попал в его сети. Остаётся, знаешь ли, навсегда с человеком и прорастает в сознании, чем бы ты потом не занималась. Увидишь это позже.
— Не сомневаюсь, — криво усмехнулась я, вспоминая, как после возвращения Тавиана со службы косилась на то, как изменился брат, и пыталась примириться с этими изменениями.
— Могу узнать ваше имя?
— Айдан де Марит, — прямо глянула на меня женщина.
Та самая Айдан де Марит? Прошибло наконец догадкой. Про эту женщину нам рассказывали на истории ордена дарханов — ведь она та самая ученица императора, великого нашего Сиркха, что однажды посмела восстать против своего учителя, собрать мятежников и дважды попытаться убить его.
Я поднялась, отряхиваясь от каменной пыли. Непривычно видеть легенду лицом к лицу. Император раскрыл мятежницу, которая много лет была его правой рукой, но он — наш милосердный и мудрый правитель — не убил её за предательство, а только лишил магического дара, демонстрируя всему миру не только свое благородство, но и силу духа.
Сиркх не боится даже той, что ударила ножом в спину — зато может лишить её магии и заставить раскаяться в совершенном и даже остаться служить его правлению вместе с генералом ди Арстоном, который эту мятежницу и остановил.
— Значит, вы были магом, а теперь нет, — произнесла я медленно, наблюдая за её реакцией и за тем, как под высоким воротом и украшением на шее тянется причудливая татуировка — магический кагард, сотворенный императором. — Каково это?
— Ну, — протянула она, чуть сощурив глаза. — Мне повезло потерять дар, а не голову.
Я удивленно приподняла голову, не ожидая такой откровенности.
— Впрочем, это не значит, что ты не можешь рискнуть потягаться силами с императором, — продолжила она, равнодушно пожав плечами. — Хочешь — попробуй. Вдруг тебе тоже повезёт.