Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
— Семь, — скромно поправил её Арден и, бросив первую чистую ткань в таз, потянулся за следующей. — Кажется, они ещё не поверили до конца, что холодной водой меня не испугать.
Я с содроганием смотрела на то, как он стоит босыми ногами в воде — и даже густая поросль на голенях едва ли защищала от холода реки. Но Арден был уже почти полностью обученный маг, а значит, хорошо умел управлять своим телом — и мог даже не мерзнуть?
Хотелось бы так, но увы, мне подчинялся только огонь, а не скорость крови в жилах, иначе я бы запросто научила себя сдерживаться и не мерзнуть здешними
— За что же тебя? — вскинула я голову, щурясь на большое лицо здоровяка, вместе с которым мне вскоре предстоит защищать нашу Искру в игре.
Этот человек казался самым терпеливым и невозмутимым среди нас.
— О, это отдельная история, — протянул Ильхас, который, конечно, в каждой бочке затычка. — Он, можно сказать, жертва собственной доброты. Каждый раз так боится своей силы, что неизменно получает в нос. Видишь, какой красавец?
Нос у Ардена и впрямь был большой и горбатый, но думалось, что это скорее наследственная черта, чем из-за проигрыша в драке. Он усмехнулся:
— Иногда говорят, что я не пользуюсь всем своим потенциалом. И отправляют подумать над этим к реке. Мол, что было бы, если бы бурный поток преградила плотина. А ещё раньше наш “Медведь” де Хальт очень не любил, когда я пропускал его занятия. Мне просто плохо даётся история, совершенно не запоминаю даты, — бросил Арден на меня задумчивый взгляд, сощурив и без того небольшие глаза, и пожал плечами.
Мне сентар Адриан де Хальт нравился, на мой взгляд, он обладал талантом превращать сухие факты исторических событий — в целое театральное представление. Если бы здесь проводили спектакли, он бы точно мог стать постановщиком. А я бы, быть может, даже сыграла одну из ролей.
— Арден — это наш моральный компас, — добавила Тьяра, вытягивая рубашку из воды. Кажется, ей понравилось меня поучать, и она вошла в роль наставницы: — Его отправляют сюда за излишнюю мягкость, а не за грубость, как остальных. Но знаешь, что забавно?
Она прищурилась, бросая на Ардена оценивающий взгляд.
— Он всё равно сильнее нас всех. И даже когда его за это наказывают, он остаётся собой.
— Глубокомысленно, Тьяра, — хмыкнул Ильхас, снова привлекая к себе внимание. — Но не кажется ли вам, что если наказывать за доброту, то меня давно должны были увековечить в легендах за мою щедрость?
— Ты про свою щедрость словами? — уточнил с ехидцей Равенс, который тоже умело создавал видимость работы, в то время как рядом усердно трудилась тихоня Эллиан.
— Ну а что, кто, как не я, дарит этому миру столько замечательных изречений?
— Если болтовня — это дар, то ты, конечно, живое воплощение благословения богов, — устало вздохнула Аиша.
— Приятно, когда меня наконец-то ценят, — довольно улыбнулся Ильхас.
Некоторое время мы молча, но уже гораздо веселее перестирывали уже замоченное белье, полоская в прозрачной воде так, чтобы она снова стала чистой, а не мутной. Кто-то переговаривался, Лия что-то напевала себе под нос.
После небольшого перерыва, пока я пыталась отогреть ладони под мышками, пришлось вернуться к работе под укоризненными взглядами команды, хотя выстиранное и отжатое белье стремительно наполняло корзины.
Но
— Не знаю, как вы это делаете, но у меня сейчас всё насмерть замерзнёт.
— Неужели ты совсем не умеешь обращаться к живой магии? — поинтересовался Ильхас с искренним любопытством.
Я молча покачала головой. Конечно, бесконечные тренировки Кьестена научили держать границы и не позволять другим их нарушать, но вот так умело контролировать биение сердца, дыхание, скорость крови в жилах — и управлять ими по одному лишь своему желанию, не боясь ни холода, ни зноя, ни болезней — это мне по-прежнему казалось запредельным.
Хотя вот, Аиша тоже — маг воздуха, а не живой силы, но всё же справляется лучше меня. Может быть, они знают какой-то секрет.
— У тебя просто не было правильных тренировок, — с сомнением проговорил Ильхас, а потом вдруг сбросил ботинки и шагнул в воду и поджал губы, будто проверяя её магическими способностями.
— Ну, что скажешь? — с любопытством спросил Равенс.
Ильхас стоял в воде, не морщась, хотя я видела, как по его коже на руках и груди побежали мурашки. Зато Арден, отжимая очередную ткань и склонившись к воде, наблюдал за северяниным с лёгкой снисходительностью — ему-то как будто всё нипочём.
— Освежает, — признал Ильхас. — Но, мне кажется, управлять собой не так уж сложно, — продолжил он, наклоняясь к воде и набирая в ладони горсть ледяного потока. — Достаточно просто… почувствовать, как твоя магия течёт вместе с кровью.
Он слегка разжал пальцы, и вода стекала между ними, но я видела, как его кожа даже не побледнела от холода.
— Конечно, тебе проще, — буркнула я, снова опуская руки в воду и морщась от обжигающего прикосновения. — У меня сейчас вместе с кровью течёт только лёд.
— Уверен, ты сможешь разжечь свой огонь…
Прежде чем я успела среагировать, Ильхас коварно подкрался в два шага ко мне, балансирующей на большой валуне, ловко перехватил за запястье и плавным движением дёрнул к себе!
Вода захлестнула меня с головой, выжигая воздух из лёгких, мы оба рухнули в реку. Ледяной поток сомкнулся надо мной, сердце ухнуло вниз, а весь мир на мгновение исчез в бурлящем потоке. Холод сомкнулся, как капкан, течение взметнуло подол моей одежды.
Я вынырнула с громким вздохом, отплёвываясь и вцепившись в Ильхаса, пока со всех сторон раздавался громкий смех команды. Поток неглубокой реки уволакивал за собой, и я схватилась Ильхасу за шею и плечо, чтобы нащупать опору.
— Ильхас!!! — взвизгнула я, заливая его водой, сгребая волосы с лица.
— Дыши, — приказал он, тоже смахнув потемневшие волосы со лба. — Не позволяй холоду тебя победить. Давай признаем, что тебе уже не так холодно. Теперь ты одна из нас.
Тело и впрямь начало гореть огнём, но это скорее пугало.
— Отпусти меня, идиот! — выдохнула я, всё ещё держась за Ильхаса, цепляясь за его плечо так, что он давно должен был рухнуть — но упрямец стоял на дне как вкопанный.
— Ты сама на мне висишь, принцесса, — ухмыльнулся он, но руки инстинктивно легли мне на талию, поддерживая, чтобы я снова не ушла под воду.