Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Она делала всё быстро и аккуратно, привычно погружая одежду в воду, а потом с силой выбивая грязь. Я поняла, что даже завидую ей. Завидую, что кто-то умеет ловко делать работу без споров, как будто согласился со своей ролью, когда я никак не могла принять свою.
Я села на гладкий камень у берега, погрузив руки в воду, и в тот же миг по коже пробежали мурашки. Лёд. К берегу подошли здоровяк Арден вместе с насупленно молчащей Эллиан, а после и Джан из разведчиков на пару с кареглазой Аишей, на лице которой читалось презрение.
— Ты разревёшься? — лениво
— От холода? Нет, я не настолько хрупкая.
Я взяла первую грязную ткань и опустила в воду, но стоило мне потереть её между ладонями, как пальцы начали неметь.
— Не так, — раздражённо бросила Тьяра, забирая у меня полотно. — Смотри. Ты не трешь, ты бьёшь. Раз, два — и грязь выходит. Потом споласкиваешь и отжимаешь.
— Грязь выходит, говоришь, если бить? — усмехнулся Ильхас. — М-м. Если бы так легко можно было избавляться от грязного и тёмного в нас самих.
— Угу. Не зря тебе Лайна сегодня про тени, — хихикнул Равенс, толкая в бок Ильхаса и едва не спихивая его в воду. — Хочешь, чтобы тебя кто-нибудь как следует отлупил?
— Только если нежные девичьи руки, — протянул Ильхас, переводя взгляд на меня.
Как назло вспомнилось, как на первом занятии он встал со мной в пару, и мне пришлось и касаться его рук, и обнаженного по пояс тела — и теперь он словно нарочно напоминает об этом, провоцируя.
Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Знаю, что все маги могут воздействовать не только на телесные реакции, но и влиять на силу воли. Хоть, согласно заветам Лайны де Сатори, мы обязаны свято соблюдать заповеди Четырёх богов: никогда не нарушать чужие границы без крайней на то ситуации, не лгать, не подчинять своей воли того, кто не в силах противостоять и многое другое.
Интересно, вбивают ли это дарханам в головы каким-то чудесным образом? Вдруг после того, как Ильхас станет одним из них, он резко поуменеет?
— Может, проще притопить в этой речке? — буркнула я. — Смотри, тоже помогает. — Я даже не заметила, как сказала это, пытаясь отжать тяжелую ткань, пока не почувствовала взгляды всей команды, что собралась на берегу.
Что, слишком дерзко перечить капитану?
— Кажется, кому-то и впрямь стоит пойти на практику контроля собственного языка, — проговорил Ильхас с угрозой, но в его голосе прозвучало скорее коварство. Он потянулся и небрежно кинул отжатую рубашку в таз, демонстрируя свою силу и ловкость. — Думаю, Удав тут будет лучший: умеет укорачивать лишнее. Впрочем, нас ждёт это на посвящении.
Тьяра фыркнула себе под нос.
— Это ты пытаешься обвинить Кейсару в несдержанности? — вмешалась она, не отрываясь от работы. — Ты, который не может провести и несколько мгновений без колкостей?
Ого, кажется, Тьяра впервые встала на мою сторону. Если, конечно, это не ревность… Он явно ей нравился, только вот будто сам Ильхас этого и не замечал.
Но показалось, что ей моё упрямство перед де Торном даже понравилось. Может, я завоевала этим хоть долю уважения? Хотя
— Вот поэтому я здесь, среди вас, смертных, — подвёл итог Ильхас, выпрямляясь.
Джан, молча взявшийся за дело, усмехнулся.
— Значит, мы смертные, а ты кто? Божественное наказание за наши грехи?
— Я — глас Четверых, который развлекает вас, пока вы стираете бельё, — с достоинством заявил Ильхас.
— Хороший бы из тебя бог получился, — пробормотал кто-то из команды.
— Бог сарказма и случайных пакостей? — уточнила Аиша, усаживаясь на камень и вступая в разговор.
Её темные волосы контрастно смотрелись на фоне сидящего за ней Ильхаса, а крепкие руки быстро и ловко отжимали очередную тряпку. Легко было представить, как этими руками она так же ловко метает кинжалы и чертит символы на даори.
Она тоже явно не из тех, кто пойдет против Сиркха.
— А почему бы и нет? Боги любят веселье, иначе зачем они нас создали?
— Четверо богов сейчас на тебя смотрят, и мне кажется, ты им не очень нравишься, — заметила я, отжимая рубашку.
— А мне кажется, они меня обожают, — ухмыльнулся он. — Просто ты не видишь.
Какой же дурак! И всё же с усилием и ощутимым облегчением я выдохнула, когда поняла, что никто не собирается объявлять мне войну за это наказание. И будто бы даже наоборот… всем нравилось то, что происходит! Хотя это обременение крадёт у них свободное время, которое они могли посвятить отдыху.
Ох уж этот Кьестен! Интересно, кто-нибудь слышал, как я пожелала ему смерти? И есть ли тут те, кто тоже, как и Мэй, готовы устроить заговор по свержению власти императора и дарханов?
Я опасалась рассматривать сейчас всех собравшихся на этот счёт и вцепилась в ткань так, будто могла выжать из неё всю свою злость.
— Давай помогу, — предложил Арден, неожиданно зашедший босиком в воду.
Он схватил второй край длинной простыни, которую я неумело возила в воде, и удержал с одного края, пока я схватилась за второй. А потом ловко и быстро скрутил свою часть и начал выжимать так, что холодная вода потоком хлынула обратно в реку.
На его лице щетина уже превращалась в короткую бороду, и под ней стала видна добрая насмешка, когда Арден забрал у меня полотно и быстро и ловко сложил в таз.
— Чувствуется, у тебя большой опыт, — наконец улыбнулась я.
И украдкой оглянулась, заметив, что Ильхас каким-то образом превратил унылую стирку в развлечение — и вот уже другие скорее хихикают, чем злятся. Похоже, я его недооценивала, как капитана нашей команды, он и впрямь влияет на них, пусть даже своей дуростью и паясничением.
И похоже, я сама впервые за долгое время позволила себе открыто улыбаться и даже смеяться. Может быть, Мэй права, и я смогу найти здесь… друзей?
— О да, — усмехнулась Тьяра, приподняв голову. — Он у нас самый опытный. Его ссылали сюда раз пять или шесть, верно, Железный Арден?