Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»

Бучер Энтони

Морин немного приподнялась и оглядела шестерых встревоженных мужчин.

— Я нахожусь, — медленно и чётко произнесла она, — в гостиной временного дома «Иррегулярных сил с Бейкер-стрит» по адресу Ромуальдо-драйв, 221б, находящегося в собственности «Метрополис-Пикчерз», продюсируемой Ф. Х. Вейнбергом. Вот! Видите — не надо мне рассказывать, где я.

— Бедное дитя бредит, — сочувственно пробормотал мистер Эванс.

— Но, — прибавила она, — хотела бы я знать, почему я тут.

— Как и мы, — сказал Джексон.

— О боже, — она посмотрела на него. — Вы лейтенант полиции, да? Друг Фергюса?

— Да, — улыбнулся

он.

— Теперь я начинаю припоминать… — она вздрогнула. — Лейтенант Джексон, боюсь, вам всё-таки придётся действовать так, словно вы были при исполнении.

— Так что же всё-таки произошло? — застонал мистер Вейнберг. — В газетах уже скандал, а теперь ты приносишь нам что-то новое? Морин, ради меня!

Джексон не обращал на него внимания.

— Что вы имеете в виду, мисс О’Брин?

— Мне кажется, я помню, как какая-то понимающая душа влила в меня виски. Думаю, если вы дадите мне ещё одну порцию, я справлюсь лучше.

Дрю Фернесс наполнил стакан и протянул ей. Доктор Боттомли столь же бережно протянул бутылку.

Она сделала глоток и слегка дёрнулась, словно пытаясь уложить воедино разбегающиеся воспоминания.

— Так. Хорошо, лейтенант, вот ваша задача: я видела, как Стивен Уорр был убит.

Она произнесла это довольно спокойно, но голос дрожал против её воли. Мужчины отреагировали по-разному. Мистер Вейнберг выразил стоном изумление; можно было расслышать, как он размышляет о скандальных заголовках. Джонадаб Эванс словно захотел иметь черепаший панцирь, чтобы втянуть туда голову. Дрю Фернесс повернулся и сделал вид, что спешит наверх во всём разобраться. Лейтенант Джексон остановил его.

— Давайте сперва послушаем рассказ, — сказал он.

— Не то чтобы мы не доверяли вам, мисс О’Брин… — закивал доктор Боттомли.

— Понимаю, — улыбнулась Морин. — Вы решили, я схожу с ума от перегрева, и не хотите поднимать шум, пока не разберётесь, есть ли смысл в моей болтовне. Не виню вас.

— Итак, расскажите, мисс О’Брин, что же произошло. А затем, — заверил её Джексон, — я предприму необходимые меры.

— Ладно. Смейтесь надо мной. Я готова. Ну, вы помните, что я поднялась наверх припудрить нос.

— Сколько было времени? — спросил доктор Боттомли.

— Не знаю. Спросите лейтенанта — он был здесь.

— Лейтенант?

— Боюсь, доктор, я не знаю. Начинаю понимать, почему свидетели так не уверены. Где-то около одиннадцати.

— Ну, — продолжала Морин, — когда бы это ни было, я поднялась наверх. Чтобы пройти в ванную, мне надо было миновать все спальни. Во всех них было темно, включая ту, где был Стивен Уорр, но за исключением вашей, доктор. Под вашей дверью я заметила свет. Выходя, я забрала своё пальто и снова пошла по коридору. Но на сей раз свет лился из комнаты, где вы оставили Уорра. Я старалась проскользнуть мимо него как можно тише, но он стоял в дверях и заметил меня, — она замолчала и попыталась найти свежие силы в виски.

— Продолжайте, Морин, — проговорил Фернесс.

Она словно не заметила, что он впервые использовал её крестильное имя.

— Он всё ещё выглядел пьяным и злобным, с затуманенным взором. Он просто стоял там, слегка покачиваясь, и я решила, что, наверное, смогу пройти мимо. Но он вдруг позвал меня, и я остановилась. Не знаю, зачем. Полагаю, отчасти, чтобы подшутить над ним — не дать ему устроить ещё одну сцену.

Но, кроме того, было что-то в его голосе — какая-то грубая властность. Не знаю. Я ненавидела его, я хотела уйти, и всё-таки я остановилась. И тогда он начал говорить. Его голос звучал низко и настойчиво, и он просто опять говорил… разные вещи. Можете догадаться, чего он хотел; я не обязана вам это рассказывать. Но дело было не только в этом. Он продолжал говорить обо мне, и о мистере Вейнберге, и о Дрю. Грязные вещи. И пока он продолжал, я словно делалась сильнее. Я утратила то странное чувство принуждения, что охватило меня сначала. Я знала, что у него не было даже тех силы и мужества, которыми он так хвастался, — это был просто глупый слабак, пытающийся скрыть это за потоком непристойностей. И я стала уходить. Как я уже сказала, он словно покачивался. В тот момент он отшатнулся на пару шагов назад в комнату, но, увидев, что я ухожу, потянулся вперёд — просто ухватился за пустоту в ярде от меня. Его лицо было ужасно. Таким оно было в то утро в рекламном отделе, и потом в тот день в вашем кабинете, мистер Вейнберг, — помните? И как раз в тот момент, когда он попытался так схватить меня, раздался выстрел.

— Ад и смерть! — стукнул по креслу доктор Боттомли. — Так я слышал выстрел!

— Мы тоже его слышали, — кивнул Джексон, — и, как сообразительные мальчики, подумали, что это машина Фернесса. Во сколько времени это было?

— Ради собственного развлечения, лейтенант, я часто отмечаю точное время всяких хлопков. Всегда есть лестный шанс, что я могу оказаться свидетелем чего-то значительного. И этот я замерил в 11:08 вечера.

— Выглядит правдоподобно, хотя сам я не проверял. Продолжайте, мисс О’Брин. Откуда стреляли?

— Я была не уверена, но теперь думаю, что знаю. Тогда я заметила лишь, что Уорр схватился за сердце, и закапала кровь. Теперь он действительно ошеломлял, был не такой, как до того. Он просто смотрел на меня и сказал… — она заколебалась.

— Когда-нибудь вам придётся это сказать, мисс О’Брин, — напомнил ей Джексон.

— Я не девственница, лейтенант. Просто всё это так… Ну, он сказал: «А, сука, всё-таки у тебя кишка не тонка!» А потом он словно осел в кучу, и на пол закапала кровь.

— Тогда вы и потеряли сознание?

— Нет. Я была чертовски близка к этому, но мне удалось взять себя в руки. В конце концов, что бы я ни думала о Стивене Уорре, это был человек, в которого только что стреляли. Мне надо было что-то для него сделать. И я не переставала думать, что в этой комнате должен был быть кто-то ещё — кто-то, хладнокровно его застреливший.

— И тогда вы…

— Думаю, я даже не закричала. Хотя могла, но не уверена.

— Я ничего не слышал, — в скобках вставил доктор Боттомли.

— Я подошла к нему, встала рядом на колени и — смотрите! — воскликнула она. — На юбке, где я касалась пола, пятно крови, — она вздрогнула. — И, когда я стояла там на коленях, мне показалось, что я слышала шум. И я внезапно поняла, что не одна — не могла быть одна. Тот, кто застрелил его, должен был быть там, рядом. Я вскочила и бросилась прочь из этой комнаты. Мне не хватило ума даже закричать. Я просто хотела позвать кого-то из вас на помощь. Но не успела я миновать дверной проём, как что-то ударило меня по затылку. И это последнее, что я помню, прежде чем оказалась здесь, на диване.