Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Вы уверены, что он был мёртв? — спросил Отто Федерхут.
— Боюсь, я недостаточно квалифицирована, чтобы производить медицинский осмотр, — сказала Морин. — Но он был ужасно неподвижен, и отсюда вот у него текла кровь, — она указала рукой на сердце.
— Я иду наверх, — сказал Джексон. — Кто-то, вероятно, довольно скоро напомнит мне, что на данный момент у меня нет официальных полномочий; но пока что, с вашего позволения, я беру их на себя. Как только мы установим, что произошло, я позвоню в управление. Один из вас пойдёт со мной — вы, Фернесс. Вы молоды и активны, даже если после потасовки сегодня вечером мне и не хотелось бы полагаться на ваши кулаки. Думаю, я могу
— Идите, лейтенант, — выступил от имени остальных доктор Боттомли. — Мы будем вместе охранять друг друга.
— Пошли, Фернесс.
— Кто… кто нашёл меня? — спросила Морин, когда оба молодых мужчины удалились вести расследование.
— Herr профессор Фернесс. Он был взволнован, поскольку вы никак не возвращались к машине, и когда Herr Leutnant и я ничего не знали о том, где вы, он отправился искать вас. Потом он вернулся, неся вас без сознания.
— Неся меня? Я называю это откровенным прикосновением.
— Мисс О’Брин, — нерешительно начал Джонадаб Эванс, — вы сказали, что позже определили, где… где должен был находиться убийца. Не могли бы вы нам рассказать?
Она кивнула.
— Есть листок бумаги? Думаю, мне легче нарисовать, чем рассказывать. Сперва я подумала, что он, должно быть, стоял позади меня, чтобы вот так попасть Уорру в сердце, но тогда Уорр должен был бы его видеть, и не думаю, что он был так пьян, что не заметил бы человека с пистолетом. Затем я припомнила, откуда, по-видимому, исходил шум, и, думаю, всё должно было быть как-то так.
Она закончила беглый набросок и показала его остальным:
— Видите, убийца, должно быть, вошёл в комнату, пока было темно, включил свет и нырнул за открытую дверь. Свет разбудил Уорра. Он встал и, озираясь, увидел в коридоре меня. Он не мог видеть X за дверью. Так что X нужно было всего лишь дождаться, пока пошатывающийся Уорр не окажется в зоне доступности выстрела.
— Но зачем ему было стрелять, если он знал, что вы там?
— Почему нет? Я его не видела, и прежде чем я могла поднять какую-то тревогу, он меня вырубил. Он знал, что я не дам против него никаких показаний.
Федерхут, словно судья на процессе, рассматривал показания.
— Возможно, — высказал он своё мнение.
— Почему они не возвращаются? — жалобно поинтересовался Ф. Х. Вейнберг. — Я должен знать худшее.
— Их нет всего пару минут, — напомнил ему доктор Боттомли. — Никогда не знаешь, сколько лейтенанту может потребоваться времени на предварительный осмотр.
Но в этот момент оба мужчины вернулись. Фернесс направился прямо к дивану, отвечая на нежданную улыбку Морин, но Джексон остался в дверях, оглядывая собравшихся.
— Готовьтесь, — проговорил он, — у вас вся ночь впереди. Вас будут допрашивать до посинения, возможно, не здесь. Полиция займётся 221б, и никому покоя не будет. Итак, вы предупреждены.
Жуткий невнятный звук послышался со стороны мистера Вейнберга.
— Не лучшая реклама, не так ли? Но вы поставлены перед фактом, что в этом доме совершено серьёзное преступление. В этом больше нет никаких сомнений. Там жуткое зрелище, в высшей степени продолжающее рассказ мисс О’Брин. В той комнате больше крови, чем может потерять выживший человек. Сама комната, если можно так выразиться, в руинах. Единственная вещь, которой не хватает для идеального дела об убийстве, это труп.
— Труп! — недоверчиво воскликнула Морин.
— Точно. В этом доме нет и следа тела Стивена Уорра.
Глава 7
Время:
Место: Всё ещё Ромуальдо-драйв, 221б
Двумя часами ранее они были просто группой людей самых разных профессий и рода занятий, тихо оправляющихся после не вполне удачной вечеринки. Теперь их объединили в подозреваемых по Делу Уорра. И они сидели в украшенной цветами комнате — Морин, мистер Вейнберг, «Иррегулярные» (все пятеро, ибо Харрисона Ридгли III подобрала патрульная машина на одной из улочек, переплетающихся вокруг Ромуальдо-драйв, именно так — безнадежно потерявшегося, как и пророчествовала Морин) и даже миссис Хадсон, вернувшая теперь себе достойный вид работоспособности. Лейтенант Джексон тоже был в комнате, а у двери сидел флегматичный сержант полиции, молча и безжалостно поедая леденцы из разноцветной упаковки.
— Это, — задумчиво проговорил Джонадаб Эванс, — сильно отличается от того, что Писание учило нас ждать при полицейском расследовании.
И это было первое замечание, сделанное кем-либо за почти что четверть часа.
— Как так? — спросила Морин.
— Мы пришли к вере, что несколько полицейских прибывают на место преступления, безжалостно топчутся там с полчаса, задают несколько очевидных вопросов и заканчивают тем, что: а) производят заведомо ошибочный арест или б) обнаруживают, что совершенно сбиты с толку. Затем они уходят, оставляя поле остроумию утончённого любителя. Но здесь мы не увидели никакого бессмысленного топтания. Полиция обрушивается на нас в большом количестве, но организована в высшей степени эффективно. Они занимают дом и приступают к работе с инсуффляторами, камерами и всеми механизмами, какие только можно представить. Сам Учитель мог бы надеяться найти после них забытую улику не больше, чем отыскать пшеничное зерно после нашествия саранчи.
— И допрос, — прибавил доктор Боттомли. — Ад и смерть, господа, Грегсон, Лестрейд или Этелни Джонс уже знали бы наши рассказы в мельчайших подробностях. Они бы уже беззаботно перепрыгивали со скалы на скалу ошибочных предположений, а этот лейтенант Флинч не слышал ничего, кроме краткого резюме Джексона.
— Финч, — сказал Джексон.
— Финч? Прошу прощения. Но Финч или Флинч, почему этот человек заставляет нас ждать здесь вот так?
— Действует на нервы. Не думаю, что выдам коммерческую тайну. Суть такова: если среди вас есть убийца, а вы, как люди с ясным умом, должны признать, что для Финча этот вывод логичен, то убийца в половине двенадцатого уже заготовил симпатичную историю и жаждал рассказать её, как только появится полиция. Чем дольше он ждёт тут, тем больше будет задаваться вопросом, так ли эта история хороша, как он думал. Он попытается заткнуть дыры и немного отполировать её. А конечным результатом окажется байка, которую Финч, выслушав, тут же распознает как липу.
— Но почему он не боится, что мы воспользуемся возможностью обсудить дело между собой для нашей общей защиты?
— В нашем с сержантом присутствии? Едва ли.
— Послушайте, — сказала Морин, — что за парень этот лейтенант Финч?
— Хороший детектив, — с искренним восхищением проговорил Джексон. — Здравый, проницательный человек. Ничего выдающегося — он не брутален и не блистателен, но свою работу знает. Паршиво угадывает на бумаге, так что так и не сдал экзамена на повышение с тех пор, как много лет назад стал лейтенантом, но человек он один из лучших у нас в полиции.