Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Лошадиные перья, — неожиданно произнёс сержант и захохотал.
Джексон улыбнулся при виде удивления на лицах остальных.
— Не волнуйтесь. Это не непокорное неуважение к вышестоящему. Сержант просто предупреждает вас, в своей загадочной манере, об одной особенности речи Финча. По какой-то причине его манера выражаться застряла в двадцатых; но не смейтесь над этим. Это было бы неумно.
— Любопытная форма задержки развития, — заметил Боттомли. — Хотел бы посмотреть, что по этому поводу скажет психиатр.
— Надеюсь, ничего. У Финча шикарная жена и шестеро детей.
— Так это не ваше дело, лейтенант? — вставил мистер
— Я уже говорил вам, мистер Вейнберг, что я не при исполнении. Официально я всего лишь ещё один гость на этой вечеринке.
— Но вы же можете… о, ну, передать полномочия или как там это называется… что-то такое? — спросила Морин.
— Не знаю. Это к Финчу.
— Но послушайте, лейтенант, — слегка понизил голос Ф. Х. Вейнберг. — Нам не нужен скандал. Не поймите меня превратно; я не прошу вас ни о чём, кроме как быть хорошим сыщиком. Но если бы вы могли при случае позаботиться о репутации «Метрополис-Пикчерз»… — под конец его голос слегка взлетел, намекая на приятное потрескивание банкнот.
— Да? — голос Джексона был жёстким и резким.
— Не то чтобы вы были посторонним, лейтенант. На нашей студии работает ваш брат. Так что, если бы вы…
Джексон встал.
— Послушайте, Вейнберг. Конечно, я знаю, в Лос-Анджелесе такое проворачивали, и это сходило с рук. Капитан нашей недавно оплаканной Красной команды, которой так интересовался Федерхут, имел обыкновение получать от крупных кампаний кругленькую сумму в качестве «консультанта по трудовым вопросам», и зарабатывал её каждый раз, как только начиналась забастовка. Но я не создан для таких вымогательств. Если я займусь этим делом, «Метрополис» получит все выгоды, какие заслуживает — ни больше, ни меньше. Но я буду работать над поимкой убийцы, безо всяких иных обязательств.
Сержант, ответив на стук в дверь, посовещался с кем-то снаружи и вновь повернулся к Джексону.
— Финч хочет сперва повидать вас, — сказал он.
— Один совет на прощание, — объявил Джексон всей компании. — Я задавал вопросы достаточно долго, чтобы знать, что правда, как бы странно она ни звучала, всегда самый безопасный ответ. Не то чтобы вы уделите моему совету внимание, но он прозвучал. Пока.
Лейтенант Герман Финч, немолодой, жилистый, ростом на полдюйма выше установленного в полиции минимума, ждал в библиотеке, окружённый стенами с книгами, явно подобранными безграмотным декоратором интерьеров. Когда вошёл Джексон, он набивал трубку из кукурузного початка.
— Садитесь, молодой человек, — проговорил он, — и закуривайте.
Джексон повиновался. Финч нахмурился.
— Как ты можешь думать о сигарете? Это как пытаться заказать еду из чайной лавки.
Он чиркнул большой спичкой о нижний край дубового стола.
— Жена хорошо меня натаскала, — пояснил он. — Там нет лака, который можно поцарапать, а если б и был, там никто бы не увидел.
Он чрезмерно задержался с церемонией розжига.
— Начнём, Герман, — нетерпеливо проговорил Джексон.
Финч медленно загасил спичку.
— О’кей, эм-эн-экс, [48] — проговорил он. — Не обижайся, Энди.
— Да и повода нет.
— Просто некоторые люди у нас могут быть немного рассержены на то, что я тебе скажу, — он основательно затянулся трубкой. — Вот что, Энди: что касается этого дела, ты по ту сторону баррикад.
— Я боялся этого.
—
— Это абсолютно ясно. Убийство Уорра — твой малыш. Но нет причин нам не поработать вместе, а? Через одиннадцать часов я вернусь на службу, и вполне уверен, что мне поручат помочь тебе. Так что, если до тех пор я буду тянуться за тобой…
48
Аббревиатура OKMNX омонимична фразе «Okay, ham and eggs» («О’кей, ветчину и яйца»).
— Ух-ху. Ты молод, Энди; твой слух должен быть лучше. Я сказал, что ты по ту сторону баррикад.
— Ты имеешь в виду… — Джексон привстал.
— Я имею в виду, что в тот самый вечер ты подрался с исчезнувшим трупом. И сейчас у тебя синяк. Скажем так: если два чудака жаждут крови друг друга в девять, а в одиннадцать один из них убит, ты не поручишь в час ночи второму вести расследование.
— Забавно, Герман, — медленно проговорил Джексон. — Мы равны в статусе, но я до сих пор помню, как у тебя была комиссия, а я был новичком, только что из колледжа. И то, что ты говоришь, для меня свято. Не могу сказать, что мне нравится быть по ту сторону, но если ты так говоришь… — он попытался улыбнуться. — Хочешь допросить меня о моих передвижениях?
Лейтенант Финч расслабился от временной скованности.
— Лошадиные перья, [49] Энди, — сказал он. — У меня есть твоё заявление, а этот немец покрывает тебя на момент стрельбы, но я просто хотел всё прояснить.
— Исключительно ради протокола, — поправил Джексон, — Федерхут австриец.
— Австриец. Хорошо. А теперь, когда мы всё прояснили, не хотел бы ты посидеть со мной, пока я поговорю с ними? Ты их знаешь — можешь дать мне там-сям ниточку… неофициально, конечно.
49
Английский фразеологизм, означающий «чепуху, чушь».
— Ты молодец, Герман, — ухмыльнулся Джексон.
— Не думай, что я становлюсь мягкосердечен; я посмотрю, как ты будешь полезен. Хинкль! — его тихий голос поднялся до удивительной громкости. — Скажи Ватсону, пусть приведёт девушку. Хочешь небольшой совет, Энди? — добавил он, когда сержант ушёл.
— Вреда не будет.
— Так вот. У тебя в этом месяце отпуск намечается. Почему бы не попробовать взять его сейчас? Тогда можешь оставаться рядом — на связи со всем этим. Иначе тебя назначат на какое-то другое дело, и мне трудно будет тебя отыскать, когда ты понадобишься. Кроме того, так департамент избавится от конфуза, что один из его важных сотрудников — свидетель по делу об убийстве.
Джексон немного подумал и кивнул.
— Почему бы нет, — проговорил он.
— Мисс О’Брин, — сказал лейтенант Финч, — мне кажется, вы знаете об этом деле больше, чем кто-либо ещё, не считая убийцы и призрака Уорра. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сами рассказали мне всё, что произошло.
— Начиная с чего? — беспомощно спросила она.
Финч попыхивал своим початком.
— Сначала дайте мне немного предыстории. Уорр на студии, его отношения с людьми там, всё такое. Затем начинайте и не упускайте ничего, что произошло с вами с тех пор, как вы сегодня вошли в этот дом.