Демоны Кушань
Шрифт:
— Ты смотреть на меня собрался?
Сюэ Моцзян молча развернулся к ней спиной, но не покинул пещеру.
— Хотя, о чём я? Откуда у демона взяться пониманию приличий?
Сюэ Моцзян пропустил колкость мимо ушей. Не дождавшись хоть какого-то ответа, Люй Инчжэнь сбросила мужские одежды и натянула платье. Шёлк приятно холодил кожу, да и село оно хорошо. Только вот длина…
Люй Инчжэнь посмотрела на босые ноги и покачала головой. Бесстыдство! Иначе это не назовёшь. Сейчас она напоминала одну из обитательниц цветочного дома в Пинъяо. К тому же, асуры решили
Но суть происходящего крылась в другом. Демонам нет никакого дела до чьей-либо чести! Это преднамеренное унижение.
Сюэ Моцзян легко коснулся её плеча, и они вместе перенеслись в центр горного плато. Туда, где под сияющим золотом яджао брала исток узкая речушка, срывающаяся с Кушань пенистым водопадом.
Она не ошиблась! Асуры собрались в предвкушении зрелища.
Чуть поодаль от яджао соорудили помост, на который водрузили подобие трона. Там восседал, лениво рассматривающий собственный перстень, Цуймингуй. Справа от него застыл дряхлый с виду старик, опирающийся на такой же изгрызенный временем посох. А слева стояло несколько воинов и богато одетых мужчин.
Генералы Асюло и старейшины — догадалась Люй Инчжэнь.
Но мужчины её интересовали мало. Куда интереснее было увидеть пёстро разодетых девушек. Среди них она рассмотрела лучницу, грозившуюся расстрелять прислужницу из лисьего клана. Та, гордо вздёрнув маленький носик, в упор разглядывала небожительницу, обряженную в нелепо короткое платье, и неприкрыто ехидно ухмылялась.
Именно девицы и женщины готовы разорвать её голыми руками. Люй Инчжэнь чувствовала исходившую от них неприязнь, даже не используя духовное чувство. Но в этом нет ничего удивительного. Женщины в любом мире страшнее мужчин, ведь ими движут чувства, а не холодный, не подверженный эмоциям ум. Они более жестоки, а потому опасны.
Сюэ Моцзян передал тонкую тросточку из бамбука и, взлетев, перенёсся к трону своего владыки. Люй Инчжэнь бросила взгляд на реку. У берега её уже ждал достаточно толстый бамбуковый побег, длиной примерно в два или два с половиной бу.
[бу — один и две трети метра]
— Уважаемый Тёмный владыка обещал мне отдать девушку из лисьего клана, — громко напомнила она.
— Я никогда не нарушаю данного слова, — ответил Цуймингуй и тут же добавил, — в отличие от небожителей. Это они лгут на каждом шагу, словно продажные женщины.
Среди дев пронёсся короткий смех, но он быстро затих под строгими взглядами старших.
— Если достигнешь водопада, та рабыня будет твоя. Прошу! — Цуймингуй указал рукой на реку.
Люй Инчжэнь взвесила тросточку в руке — не лёгкая, но и не очень тяжёлая. Насколько ей удалось почувствовать, лишённая каких-либо заклинаний. Чистая и безопасная для сплава. Удовлетворённо кивнув, она развернулась лицом к реке.
— Не заставляй нас ждать, — крикнула лучница.
— Только глупец подгоняет навьюченного осла… — заметила Люй Инчжэнь, пробуя ступнёй бамбуковый стебель. Тот легко ушёл по воду, но тут же всплыл.
Обыкновенный, хорошо
— Глупая болтливая ослица! — не осталась в долгу лучница. — Покажи нам, на что способна!
Окружавшие её девы вновь рассмеялись.
Люй Инчжэнь бросила взгляд через плечо. Женщины с интересом рассматривали её, а мужчины на помосте хмурились.
Пора! Оттолкнувшись ногой от берега, она запрыгнула на стебель, оказавшись в центре. Тот сразу же осел под весом тела — босые ступни поцеловала прохладная вода.
Интересно, почему все собравшиеся здесь асуры то и дело посматривают на Мать всех деревьев? Это усложнит задачу. Люй Инчжэнь прислушалась к себе — где-то возле сердца уже привычно ныло, а живот пробирало жарким пламенем.
Она с надеждой взглянула на переливающееся в солнечном свете яджао. Это дерево напитано древней энергией. Если удастся мысленно дотянуться к нему….
— Чего остановилась? — лучница всё никак не могла угомониться. — Бесполезная!
Люй Инчжэнь погрузила конец трости в воду сначала с одной, а затем с другой стороны, выводя бамбуковый стебель на середину речушки.
Течение здесь было достаточно сильным, но она всё равно рискнула оторвать одну ногу и, наклонившись вперёд всем телом, изобразила летящую птицу. Жжение в даньтяне, казалось, достигло предела. На глаза мимо воли навернулись слёзы, а к горлу подступил пахнущий металлом ком. Люй Инжэнь сплюнула кровь, равнодушно наблюдая за грязно-бурым пятном, расползающимся по чистой речной воде.
Ей просто нужно удержаться на плаву, ничего больше! Прикусив губу, она вернула ногу на место.
А теперь разворот… Боль в даньтяне стала остро-режущей и неожиданно холодной. Но удержать равновесие удалось. Люй Инчжэнь оказалась лицом к яджао и улыбнулась кончиками губ. Любая большая победа всего лишь цепочка маленьких, с виду незначительных удачных шагов. Именно так её научил смотреть на жизнь старший брат.
— Сюнчан… ты, ведь, всегда рядом?
Нужно просто дотянуться до энергии яджао! Ради брата и ради себя.
Цуймингуй окинул взглядом чашку со свежим чаем. Сюэ Моцзян услужливо поднёс свежезаваренный улун, едва Владыка-страж вышла на бамбуковом стебле на середину реки. Приняв чашку, он из вежливости сделал маленький глоток и посмотрел в глаза командующему.
— Спрашивай, бади.
— Зачем тебе это странное дучжупяо, Цуймингуй-басюн?
Сюэ Моцзян уже давно привык понимать его с полуслова, но почему-то задал сегодня этот глупый вопрос.
— Жалеешь её?
— Нет, — невозмутимо ответил Сюэ Моцзян. — Но она выглядит обессилевшей. Как тогда сможет помочь нам в покорении Небесного города?
— Только будучи в отчаянии, мы показываем истинные намерения, — Цуймингуй вернул чашку командующему. — Лучше посмотри, чем это закончится, бади.
— Расколом даньтяня? — невежливо громко спросил Сюэ Моцзян и, не дождавшись его пояснений, обратил всё внимание на реку.
Небожительница едва удержалась на стебле после разворота.