Демоны Кушань
Шрифт:
[гундаобэй или чахай, «чаша справедливости», — сосуд для готового чая, из которого его разливают по пиалам]
— Хорошо… это хорошо, — Инь Цзифу заметно повеселел.
Чай из гундаобэя был разлит по чайным парам из нефрита. Генерал на мгновение перевернул одну из пар, а затем протянул её гостю.
Чжу Хуэй молча принял чай, открыл чашу вкуса, глубоко вдохнул молочно-сливочный аромат, а затем трижды отпил из глубокой вэньсанбэй. Первый глоток, чтобы познакомить язык с напитком,
Удовлетворённо кивнув, Чжу Хуэй поставил вэньсанбэй на поднос из красного дерева. Он никогда не замечал за Инь Цзифу тяги к роскоши, однако чайная церемония была проведена, как в императорском дворце, что указывало на несомненную ценность гостя из мира демонов в глазах этого смертного.
— Могу ли я передать через Чжу-сюна сообщение господину Сюэ? — удивительно, но генерал, также славившийся помимо скромности своей выдержкой, начал говорить о делах первым.
Не приложив для этого никаких усилий, Чжу Хуэй чувствовал себя гостем рек и озёр, покусившимся на несмышлёного ребёнка.
— Говори, генерал Инь.
— Статуи у алтарей сменили имя, как и просил господин Сюэ, — Инь Цзифу отпил чай и многозначительно взглянул на гостя.
Чжу Хуэй не знал, о чём именно идёт речь, но его цепкий ум уже обнаружил связь с прошлым. Этот трюк однажды был блестяще выполнен самим Хун Сянъюнем. Для небожителя, претендующего на какую-либо власть в Небесном городе, важно иметь прилежных молитвенников, регулярно приносящих жертвы и курящих ароматические палочки перед изображениями этого бессмертного.
Сообразив, куда клонит основатель Пинъяо, Чжу Хуэй сдержанно улыбнулся.
— Благодарю генерала от имени господина!
— Этот генерал воспользовался связями в провинции Шаньси. Не стоит благодарности.
Чжу Хуэй не ответил. Надкусив кожу на указательном пальце, он протянул руку к чаше гундаобэй, ещё содержащей остатки ароматного улуна. Прозрачный нежно-жёлтый напиток стал мутным — капля крови, как живое существо принялась кружиться, оставляя после себя бледно-розовый след, пока полностью не слилась с чаем.
Взгляд Инь Цзифу стал жадным, но он до конца пытался соблюсти приличия. Поднявшись из-за стола, генерал прошёл в дальний угол чайной комнаты и, порывшись на полке, достал оттуда небольшую коробку. Вернувшись к Чжу Хуэю, Инь Цзифу передал её гостю. Коробка оказалась хранилищем массивного браслета из нефрита.
— В прошлый раз с господином Сюэ приходила молодая женщина. Теперь этот генерал передаёт ей браслет с пожеланиями здоровья.
Чжу Хуэй насторожился. Какая ещё молодая женщина?
— Пусть генерал не переживает, браслет сегодня же окажется у барышни. Она тепло отзывалась о генерале, — ответил
К счастью, эта рыба оказалась достаточно рассеянной и с готовностью проглотила крючок.
— Я рад, что лекарь резиденции этого генерала помог барышне! Она выглядела больной, когда попала сюда, но была очень скромной и отказывалась от помощи. К счастью господин Сюэ настоял на лечении. Чжу-сюн, передай ей, чтобы позаботилась о себе, как следует. Иначе та нефритовая красота, которой обладает барышня, быстро увянет.
Говоря всё это, Инь Цзифу пожирал взглядом остывающий улун. Его нетерпение заметно улучшило настроение Чжу Хуэя. Ведь желание заполучить кровь асура для совершенствования лишило генерала трезвого мышления. Он попросту упустил из вида, что помощник Сюэ Моцзяна неподобающе отозвался о молодой барышне, едва не обвинив ту в интересе к малознакомому мужчине.
Упрятав коробку в мешочек цянькунь, Чжу Хуэй поспешил откланяться. Генерал уже не отрывал взгляда от гундаобэй. И вид его напоминал странника, измученного жаждой среди песков.
Во дворе Чжу Хуэя ожидала дева, укутанная в широкую накидку с нелепо яркой оторочкой по краю капюшона. Присев в поклоне, она промолвила:
— Эта служанка приветствует господина Чжу! Генерал Инь просил остаться в резиденции на ночь.
Навязчивый аромат духов и тщательно выбеленное лицо девы красноречиво намекали, какого рода заботу решил проявить Инь Цзифу. Прикинув, сколько ещё времени понадобится на поиски неуловимой лисьей разведки, Чжу Хуэй решил прислушаться к просьбе гостеприимного хозяина.
В комнате его ждало ещё трое дев, кроме той, что встретила во дворе.
— Не желает ли господин послушать цинь? — одна из них томно обошла Чжу Хуэя по кругу, игриво коснувшись пальчиками спины.
Цинь здесь тоже имелся. Одиноко стоял у окна близ перегородки с аккуратно нарисованными тиграми, сошедшимися в яростной схватке за добычу.
— Этот господин с удовольствием послушает тебя, — Чжу Хуэй потрепал смелую деву по нарумяненной щеке и расслабленно опустился на широкий диван-лежак с маленьким чайным столиком посередине.
Дева оказалась неплохим музыкантом, но Чжу Хуэй слушал цинь вполуха. Его окружили улыбчивые служанки генерала. Одна из них подала вино, другая принялась массировать плечи. А третья сделала то, за что в приличном обществе её засунули бы в клетку для свиней и стали возить по городу для устрашения молоденьких девочек — став перед гостем на колени, принялась развязывать на нём пояс.
Чжу Хуэй не противился маленьким ручкам, целенаправленно забравшимся под нижнюю одежду, внутренне потешаясь над происходящим в комнате. Благовоспитанный муж назвал бы это злостной «варкой журавля и сжиганием циня» ввиду несоответствия звучащего здесь благородного инструмента пошлым действиям служанок.