Демоны Кушань
Шрифт:
— Как тебе Управляющая Душами? Впечатляет, правда?
— Ты причинил ей боль… — Фан Синюнь попытался встать, но не смог — чужие руки держали слишком крепко. — Я заставлю тебя заплатить за это!
— Причинил или нет — что с того? — с безразличием заметил асур и добавил, обращаясь к невидимым Фан Синюню помощникам. — Уводите его на Кушань и доложите Тёмному владыке: ничтожный слуга Чжу Хуэй вернулся с подарком.
Глава 18
Нельзя простить
Зрение
Люй Инчжэнь споткнулась от неожиданности и была грубо подхвачена под руки асурами, не позволившими ей упасть. Се Цзынин выглядел не менее удивлённым. Его и без того крупные глаза расширились ещё больше, а с губ сорвалось такое привычное, но совершенно чужеродное в этом месте:
— Приветствую Владыку-стража…
Небожитель не выглядел пленником. Он шёл по выстеленной серым гранитом дорожке, держа в руках пузатый кувшин с красивой наклейкой из красной бумаги на покатом боку. «Четыре сезона» — мимо воли прочла Люй Инчжэнь.
Хитрые завитки иероглифов в её голове вдруг встали на место, сложившись в одно ёмкое и пренебрежительное слово. Так вот, откуда в руках Цуймингуя оказался Дьявольский меч. Не обошлось без своих — тех, кто поклялся беречь Девять Сфер от демонов. Как же низка цена слова у этого младшего небожителя!
— И как тебе асурское вино, управляющий Се? — не сдержалась она. — Хорош ли вкус у предательства?
Се Цзынин пару раз глотнул воздух открытым ртом, словно рыбина, выуженная из реки, а затем потупился.
— Ничего не скажешь в оправдание?
— Я не посмею… — тихо произнёс Се Цзынин и медленно обошёл её справа.
Люй Инчжэнь провела его неприязненным взглядом. Не он ли призвал её во дворец Шантянь, когда была нарушена граница Великого барьера?
Управляющий в спешке удалялся в сторону одного из дворцов, боясь оглянуться.
— Предатель… — выдохнула Люй Инчжэнь.
Один из асуров толкнул её в спину, принуждая идти дальше. А так как сопротивляться она не могла, пришлось подчиниться.
На этот раз пещера не пустовала. Уже знакомая Люй Инчжэнь дева с раскосыми лисьими глазами обернулась, едва заслышав шаги, и вежливо поклонилась.
Толкнув Люй Инчжэнь на циновку, асуры незамедлительно удалились.
Она растянулась на полу во весь рост и блаженно прикрыла веки. Оказывается, измученного небожителя ничто так не радует, как возможность лечь хотя бы на циновку!
Тёплые руки ненавязчиво коснулись плеча, отвлекая от невесёлых мыслей. Люй Инчжэнь приоткрыла один глаз, рассматривая вставшую на колени лису.
— Госпожа, давайте помогу умыться?
Умыться?
Припомнив встречу с Се Цзынином, Люй Инчжэнь поморщилась. Должно быть, предатель рад, увидев её такой?
— Хорошо. Подай воду.
Говорят, совесть не болит. Лгут! Се Цзынин чувствовал горькое сожаление, царапающее душу острыми когтями.
Владыка-страж назвала его предателем. Он не думал, что услышит такое на Кушань — слишком далеко сбежал и даже собрался погрести здесь свою совесть! Встреча… всего лишь одна короткая встреча напомнила древнюю, как Три мира поговорку: можно простить убийцу — нельзя простить предателя. Так думают все смертные, а им вторят разгневанные небеса.
Се Цзынин прошёл в зал, где Чжу Хуэй принимал гостей, и опустился подле стула на прохладный каменный пол. Пальцы сами выдернули из кувшина пробку.
Первый глоток показался безвкусным. Со второго Се Цзынин ощутил привкус трав, расплавленный в приторной горечи. Это клейкое рисовое вино походило на его сожаление. Оно не излечивало стыд, а лишь распаляло его, мешая сосредоточиться на раскаянии.
Он безостановочно лил оранжево-красную жидкость в открытый рот, надеясь опьянеть как можно скорее, чтобы не вспоминать глаза Владыки-стража. А когда вино закончилось, отбросил кувшин к самой дальней стене и некоторое время наблюдал за вытекающими из горлышка едкими по цвету каплями.
Когда Се Цзынин отпускал Дьявольский меч на волю, он совсем не думал о Владыке-страже, ведь бывшему Богу войны нужно отдать долг. А хозяйке дворца Дафэн Се Цзынин ничего не должен, хотя она и весьма достойная небожительница.
Все знают, как год за годом Люй Инчжэнь уходила на парную медитацию с Нефритовым императором, поддерживая старшего брата в болезни. Перед Войной хаоса его величество был ранен демоном, пробравшимся на Девять Сфер, и едва не потерял изначальный дух. Эту застарелую рану, как раз и лечила Владыка-страж, находясь на медитации.
А ещё строгую высшую небожительницу можно поблагодарить за Великий барьер. После того, как она встала на его защиту, только нескольким демонам удалось прорваться в Небесный город.
— Прости, Владыка-страж… — прошептал Се Цзынин, чувствуя на языке непроходящую горечь.
Это вино настояли слишком крепким, или совесть, горящая внутри, обратилась желчью, выжигающей язык?
Се Цзынин в недоумении воззрился на непочатый кувшин, возникший у него перед самым носом. Дева, подавшая его, выглядела смущённой. Он ясно видел её порозовевшие, словно тронутые новорожденным рассветом, щёки. А ещё успел разглядеть неприлично прозрачное платье.