День Дьявола
Шрифт:
Он затормозил, вырос над нами, как гора. Он висел теперь в воздухе, стоял в воздухе, опираясь на свои мощные козлиные ноги. Он сложил две пары своих рук на груди и смотрел прямо на меня.
Я хорошо мог рассмотреть его лицо теперь. Оно двигалось, менялось, словно черви двигались под кожей лица и превращали его в шевелящуюся маску, искаженную злобой и мукой. Только немигающие глаза оставались постоянными на этом лице. Желтые глаза с красными вертикальными зрачками.
– Я ухожу! – прогрохотал он. – Но я скоро вернусь! Пять веков для меня – лишь краткий сон. И когда я вернусь, людей
И он показал на меня пальцем. А потом руки его, все четыре сразу, метнулись ко мне.
Он почти схватил меня. Но все же не успел. Потому что моя левая рука совершила движение. Она метнула нож, о котором я совсем забыл. Метнул его прямо в грудную клетку зверя.
Нож мой прочертил серебряную молнию сквозь мрак. Он стал серебряным – магический нож из прошлого. Он воткнулся прямо в сердце демона. В то место, где у демона могло бы бытьсердце.
Я не целился. Но этот нож не мог не воткнуться, он всегда точно знал цель. Он сам выбирал ее.
Что мог значить маленький нож для огромной туши Дьявола? Что? Удар его был не сильнее комариного укуса.
Нет, все было не так. Это был поистине великолепный удар – невесомые, призрачные стенки всех тонких миров демонов задрожали от него. Удар остановил Дьявола. Демон дернулся. Он попытался взреветь от боли, но не мог сделать вдоха. Он замахал всеми четырьмя лапами, закрутил головой в беззвучном крике и из разинутой пасти его ручьем потекла кровавая пена.
А потом демон начал рассыпаться. Он стал желтым из красного. Он еще пытался сделать последний шаг, но не смог. Он не состоял больше из живой плоти. Кости его, и кожа, и кровь, и мощные мышцы превратились в песок. Долю секунды колоссальная статуя дьявола, вылепленная из песка, качалась еще над нами. А потом рухнула. И погребла нас под собой.
Я видел это. Видел, как небо упало на нас песчаным ураганом. Я даже рванулся назад, отпрыгнул, насколько мог, от рушащегося колосса. Но опоздал. Тонны сухого колючего песка обрушились на меня и похоронили с головой.
Я еще пытался бороться. Я бешено разрывал землю ломающимися ногтями. Но время мое кончилось. Воздух мой кончился. Я в последний раз кашлянул, выдохнул пыль из своих легких, и красные круги в моих глазах стали черными.
Дьявол все-таки забрал меня с собой.
Сколько раз в этой истории мне пришлось умирать и возрождаться? Я уже сбился со счета.
Кто-то бил меня по щекам, настойчиво пытался выдернуть меня с того света.
Я с трудом понимал, кто передо мной. Я вообще плохо соображал, что происходит. Я попытался сказать что-то, но рот мой был забит песком. Я только вяло поднял руку, что означало: "Хватит лупить меня по морде, я уже реанимировался".
– Живой, – произнес человек. – Опять ты выжил. Везучий ты, Гомес. Везучий, черт возьми. Не всем так повезло.
Я потихоньку промаргивался. Человек сидел рядом со мной на корточках. Он был невероятно грязен,
Кто-то закашлял – мучительно, надрывно. Я приподнялся на локте, повернулся всем телом в эту сторону, потому что не мог голову повернуть, шея у меня не ворочалась. Я увидел девушку, которая сидела на земле, опустив голову между колен, и кашляла. На ней не было одежды. Совсем никакой. Коричневые разводы грязи и кровоточащие царапины покрывали ее кожу. Но все равно она была самой красивой девушкой на свете. Лурдес – стоило выжить для того, чтобы очнуться и увидеть, что она тоже жива. Жива и сидит рядом со мной.
Мы находились в нескольких шагах от большого провала, рядом с тем местом, где раньше находилась платформа Эль Дьябло. Теперь это место стало ямой, диаметром метров двадцать, глубиной метров пять. Неровные края нависали над огромной песчаной воронкой. Воронка еще не успокоилась – что-то ворочалось под землей, зарываясь в глубину, как муравьиный лев невероятных размеров. Песок тек ручьями к центру ямы, пересыпался с тихим шорохом, и обломки деревянных конструкций, покореженные балки и рельсы, куски человеческих тел и обрывки одежды медленно крутились и тонули в песке.
А в середине ямы, на дне ее, торчали пять серых гладких валунов – Врата Дьявола.
– Где остальные? – Я уже мог кое-как ворочать языком. – Где Цзян? Где Демид? Где китаец?
– Там. – Феррера качнул головой в сторону ямы. – Я умудрился вытащить тебя и Лурдес. Я увидел, как вы барахтаетесь. Господи… Сам не понимаю, как мне удалось это сделать. Чертов зыбучий песок, он засасывает, как трясина. Правда, яма тогда не была такой глубокой. Я прыгнул… Нет, в самом деле, я не представляю, как я сумел такое сделать. Это невозможно… Бог помог мне, иначе это никак не объяснишь.
– Там Цзян… Надо вытащить их. Их всех. – Я попытался встать, но боль стрельнула в колене и я со стоном снова осел на землю.
– Прошло уже минут пятнадцать. Бесполезно… Смотри. – Феррера взял большую палку и кинул ее в яму. Палка воткнулась в песок. И тут же песок пришел в движение. Он закрутился, и палку затянуло вниз. За несколько секунд. Как будто кто-то дернул ее снизу.
– Боже мой… – Я был слишком опустошен сейчас, чтобы по-настоящему осознать, что произошло. Только боль сидела в сердце раскаленным штырем и не давала дышать. – Господи, упокой их души… Надо помолиться, да, Габриэль? Ты знаешь подходящую молитву?
– Я не знаю, заснул ли Дьявол, – Габриэль говорил глухо. Он словно не слышал моих слов. – Но нам нужно выбираться отсюда. Здесь слишком опасно.
Я все-таки встал, доковылял до края ямы. Долго всматривался – не появится ли хоть малейшее движение на поверхности песка. Движение, похожее на шевеление человеческой руки.
Ничего.
– Простите… – сказал я. – Я предполагал, что кто-то из нас пятерых может погибнуть, чувствовал это… Но не думал, что получится так. Простите, что мы уходим, что не можем вытащить вас из этой живой могилы. Прости, Цзян. Я любил тебя, правда. Если бы ты не погибла, все могло бы получиться по-другому. Ты нашла бы свое счастье, маленькая моя девочка. Я люблю тебя. Прости…